Вам не кажутся иллюзорными проблемы еврозоны? Долговые сложности, слабые периферийные страны, вечные переговоры и поиски выходов… Противники идеи ввода единой валюты о подобных последствиях предупреждали. Но никто не думал, что все зайдет так далеко. Издание Financial Times раскрыло тайну слабости еврозоны как экономического альянса, говорится в комментарии Анны Бодровой, аналитика «Инвесткафе». Подсказка лежит на поверхности: достаточно посмотреть на банкноту евро. Изображения абстрактных зданий, общие черты архитектурных сооружений, много линий и никакой конкретики, кроме числа звезд в европейском символе единства.

Доллар гордится портретом Джорджа Вашингтона на купюре, сторублевка отличается изображением Большого театра, а европейское единство слишком хрупко, чтобы печатать на своих купюрах что-то конкретное. Нехватка определенности всегда и во всем — теперь эта проблема стала очевидной. Однако это совершенно не означает, что эпохе евро пришел конец. Хотя, если говорить вообще, то это пресловутое отсутствие идентичности играет с еврозоной злую шутку.

У ЕС нет явного политического лидера. И хотя Германия является здесь экономическим локомотивом, довольно быстро после кризиса (или первой его волны?) вернув себе это звание, на общую политику она влиять не может. Взять хотя бы последний диалог с Финляндией и Нидерландами, которые потребовали от Греции дополнительных гарантий, что она не исчезнет в ближайшее время из экономических сводок, утянув с собой все, что успела собрать с товарищей по альянсу. Берлин, конечно, кровно заинтересован в том, чтобы границы еврозоны оставались нерушимыми. Но одновременно с работой по поддержке Греции страна готовит свои банки к худшему.

Интересно еще вот что: когда большинство стран ЕС вводили евро в обращение, новая валюта заменяла старую без прямого согласия населения. В теории предполагалось, что со временем люди привыкнут к евро, как к марке или франку, особенно когда увидят, насколько процветающей и преуспевающей стала Европа с исчезновением границ между странами консорциума.

Теперь же канцлер Германии Ангела Меркель отказывается от выпуска единой еврооблигации, которая могла бы на какое-то время стабилизировать положение в европейской экономике, не просто потому, что ей надоело вечное попрошайничество Афин. Германский политик прекрасно знает, что население ее страны никогда не поддержит содержание греков на постоянной основе. Это же подтвердили и региональные выборы, когда партия ХДС г-жи Меркель потерпела поражение на своей же земле. Финляндия и Нидерланды более жестки в своей позиции.

Границы европейской лояльности понятны — но что с этим делать? Евроскептики, которые с иронией десяток лет назад восприняли ввод евро, ожидали текущего расклада. Но они так же видят, что будет дальше. В отсутствие политического единства (взаимопонимания между Германией и Францией явно недостаточно) принципиальных сдвигов в еврозоне не будет. Есть еще мнение Международного валютного фонда, но все более очевидно, что без Греции чуть «похудевшему» альянсу будет проще выкарабкаться. Скидывая балласт за борт, экипаж получит шанс выплыть к берегу, где можно будет строить экономику, исходя из имеющихся средств, жесткого контроля над расходами и отсутствия «мнимых больных».

Это совершенно не означает, что потенциал евро себя исчерпал. В оставшихся в альянсе странах хождение евро продолжится, только его котировки будут определяться, исходя из реалий, а не на основе предположений и ожиданий. Год назад, когда Греция бодро шагала в сторону дефолта, пара евро/доллар ходила по грани 1,20. Это значит, что даже при реализации негативного сценария евро, пусть и раненым, остается в строю.