Вопрос о состоянии работы по противодействию коррупции в уголовно-исполнительной системе рассматривается в думской комиссии по коррупции, сообщил во вторник на заседании комиссии ее председатель Алексей Волков. По его словам, передает наш корреспондент Лев Файнберг, речь идет об антикоррупционной экспертизе положений Уголовно-исполнительного кодекса и соответствующее поручение уже дано членам Экспертного совета комиссии.

«Федеральную службу исполнения наказаний я также прошу ответственно подойти к этому вопросу и до конца месяца представить в Комиссию свои предложения в этой части», — сказал Волков.

Он обратил внимание представителей ФСИН на то, что 8 апреля на выездном заседании Комиссию будут интересовать вопросы программных мер противодействия коррупции в ФСИН России, урегулирования конфликтов интересов государственных служащих, обеспечение соблюдения должностными лицами ограничений и запретов в связи с исполнением должностных обязанностей, а также ответственность за их нарушение.

«Я просил бы ориентироваться сегодня на постановку вопросов, решение которых могло бы способствовать скорейшему достижению необходимого уровня гуманизма в системе исполнения наказаний, улучшению условий содержания, а также снижению влияния коррупции на эти процессы», — сказал Волков.

Вице-президент Федеральной палаты адвокатов Алексей Галоганов высказал общую позицию адвокатского сообщества о том, что принятый во втором чтении законопроект по запрету на использование защитником технических средств в СИЗО, который инспирирован комитетом по безопасности и поддержан силовыми структурами презюмирует непорядочность и недобросовестность адвоката, по существу, ему вменяется презумпция виновности.

«Множительная техника адвокатам необходима», — подчеркнул Галоганов. По его словам, если СИЗО будут обеспечивать технические средства копирования на платной основе и 80% дел адвокаты проводят бесплатно, это значит, что подзащитные будут делиться на белых и черных. Он обещал мобильные телефоны не проносить в СИЗО, но настаивал на том, что множительная техника нужна, свидания и так проводятся под надзором. Ведется видеонаблюдение и если адвокат воспользуется техническими средствами, свидание не просто прекращается, будет дисциплинарное производство. Речь идет о людях, которые еще не признаны виновными, многие будут отпущены. Но закон регулирует отношения адвоката с изолятором, а не с подзащитным. Есть такие случаи, когда адвокаты передают телефоны, палата от таких адвокатов избавляется.

Полностью поддержал упреки в адрес ФСИН член Совета адвокатской палаты Москвы Роберт Зиновьев, напомнив о постановлении Конституционного суда №516 от 2009 года, которым закреплено неотъемлемое право на адвоката и оно не может быть ограничено ни при каких обстоятельствах. Наиболее частые проблемы, с которыми приходится сталкиваться — нивелирование федерального законодательства ведомственными инструкциями, они оказываются священными и если пытаешься качать права, пронести в СИЗО ноутбук, свой телефон, сотрудники ссылаются на инструкции. Во время процесса по делу ЮКОСа в зале суда присутствовали потрясающие технические средства, но в изоляторе использовать хоть что-то можно было только по разрешению Тегиева, «а его каждый раз попробуй найди». Работа адвоката-криминолога невозможна без конфиденциальных встреч с подсудимым, однако выяснилось, что есть некий приказ ФСИН о проведении аудиозаписи и есть начальник «Матросской тишины» Прокопенко, который возит следователям записи того, о чем разговаривали адвокат с подследственным.

Адвокат Вячеслав Дякин рассказал о том, что он уже полгода не может получить у своего подзащитного разрешение на выезд его сына с классом в Германию, потому что в «Бутырке» не разрешают проносить никаких бумаг. Сотрудники СИЗО говорят, что у них все в голове и не несут никакой ответственности за незаконные действия. Запрещают проносить адвокату его личный телефон, предлагая вынуть и отдать им SIM-карту. Неисполнение закона связано не с недостатком законодательных актов — их много принято, потому что суть в самой системе и изменения законодательства никак не повлияли.

Начальник управления собственной безопасности ФСИН Евгений Горошко пытался объяснить, что это все частности, напомнил, что половина осужденных не исправляется. По его словам, мобильный телефон стоит три тысячи, а зарплата сотрудника — от 5 до 18 тысяч и иной работы нет. По сотне телефонов в день изымают в целом по стране у заключенных, по которым они звонят на волю, договариваются о побеге. Горошко готов бороться с коррупцией, а не с ее частными проявлениями.

Замдиректора нормативно-правового регулирования, анализа и контроля в сфере исполнения наказаний Минюста Евгений Шаталин заявил, что все приказы проходят экспертизу на коррупциогенность. Он не согласился с данными депутата Куликова, из СИЗО выпускают с приговором без лишения свободы 70 тыс человек и это данные самого ФСИН.

В беседе с нашим корреспондентом Роберт Зиновьев пояснил, что с пытками в СИЗО он встречается, но в последнее время все реже, в основном это неоказание медицинской помощи, например, в случае судебного приступа — фельдшер наблюдает и говорит: пускай подохнет, нам же проще будет. Зиновьев считает закон антиконституционным. Это болезнь нашего общества и отстраненный судья Конституционного суда сказал, что стоит на развалинах правосудия. Правоприменительные и в т.ч. судебные органы просто игнорируют законы. «Подарок» от ФСИН возмущает и Зиновьев обещал сопротивляться. Ему хотелось бы верить, что отставка Калинина поможет остановить закон, это была одиозная личность и «явный лжец».

Сменивший его на посту замминистра Минюста Алу Алханов — генерал, имеет военное образование, курировал в Минюсте работу с адвокатурой и нотариатом, может быть, ему удастся по-хорошему военизировать эту организацию, в которой можно видеть расхлябанных и обросших сотрудников. У всех «кадык работает как помпа: что ты мне дашь?» Заключенным передают сотни телефонов в день, те же «пупкари» — надзиратели — предлагают в пользование. «Тарифы» разные, в Москве один звонок без передачи телефона сто долларов стоит.