«Не фильм, а сплошная бугагашенька», – сказала одна дама на премьере, хотя сама засмеялась лишь однажды, на фразе «ты моя медовая писечка», видимо, о чем-то своем подумав. Да, юмор в ленте «Копы в глубоком запасе» во многом абсурдный и по большей части мужской. Зато его много. Даже слишком много. Мода на восьмидесятничество наполнила 2010 киногод совершенно необъяснимым образом (не смертью же Майкла Джексона ее, в самом деле, объяснять). Уже имеем: несколько ностальгических боевиков (с верхней точкой в «Неудержимых» – эталоном и самостебом одновременно), реанимацию классических ужастиков («Кошмар на улице Вязов») и сюжетов для оных («Пираньи 3D»), типовое шпионское кино из тех, что оценил бы Рейган («Солт»), мракобесие жанровых низов («Мачете»), пляжный ромком с животными («Мармадюк»), римейк на «Малыша-каратиста», словом, тысячи их!

«Копы в глубоком запасе» одновременно отталкиваются как от комедийных боевиков вроде «Смертельного оружия», так и от боевитых комедий-пародий в духе ZAZ (трио Цукер-Абрахам-Цукер), в первую очередь, от «Голого пистолета». По крайней мере, ключевого героя «Копов» красивые женщины обожают, как обожали Френка Дребина, то есть, вопреки здравому смыслу и дарвинской теории.

Герой этот очкаст. Пиджачист. Уныл. Ездит на красной Prius, которую по ходу сюжета не раз сравнят с тесной вагиной. В рефлексиях своих (точнее, их отсутствием) напоминает нечто среднее между физиком Шелдоном Купером и министром иностранных дел Лавровым. Служит в полиции, но носит в кобуре деревянный пистолет, ибо незачем ему в бухгалтерии настоящий.

Его напарник, напротив, суетлив. Напорист. Пацанист. Владеет ключевыми балетными па, так как в прошлом передразнивал соседа (посмотри, мол, какая это гомосятина). Знает толк в зоологии и тотемизме, считает себя львом, а также павлином, которому не дают взлететь. Прославился тем, что случайно подстрелил капитана «Нью-Йорк Янкиз» перед важнейшим матчем, за что и был наказан: сослан за один стол к описанному выше бухгалтеру.

Первого играет комик Уилл Феррелл, давно уже составивший с режиссером Адамом МакКеем дуэт типа «я – Скорсезе, ты – Де Ниро» (причем в субжанре «бессовестных комедий» они, действительно, Скорсезе и Де Ниро). Второго – главначпупс Марк Уолберг, то есть, учитывая устоявшееся амплуа крутого копа («Отступники», «Хозяева ночи»), играет он пародию на самого себя.

Еще на периферии действия, но не зрения играет телом Эва Мендес, усыпанная фразами – потенциальными мемами. Играют Самуэл Л. Джексон и Дуэйн «Скала» Джонсон, да так играют, что буквально расшибаются в лепешку. Им подыгрывает отставной Бэтмен – Майкл Китон, капитан полиции и любящий отец би-любознательного студента. Играются в групповой оргии бомжи – угроза всем припаркованным машинам. Злодействуют «чеченские инвесторы» – сущие головорезы (считайте, кстати, это официальным доносом на имя стража вайнахской чести – омбудсмена Нухажиева, грозы энциклопедий и некоторых учебников).

А все вместе они составляет какой-то полнометражный «Робоцып» - зрелище на любителя, но если вы – любитель, то ржать будете конем, лошадью ходить.

Как это часто бывает в подобных случаях, сюжет фильма глубоко вторичен (примечательно лишь, что в качестве преступников в кои-то веки выступили не наркоторговцы, а финансисты: пепел кризиса стучится в американские сердца), и вся соль в шутках, коих запасли по одной на каждые 30 секунд и выстреливают теперь пулеметной очередью. Этот мужской, абсурдистский юмор с привкусом ЛСД действительно способен довести до одышки, и когда в последней трети фильма с экрана начинают доноситься неожиданная тоска и жанровая скука, уже и не знаешь – это режиссер расслабился или ты смеяться устал.

Пародируя жанр полицейского боевика, МакКей, как ни странно, не спекулирует на клише (как спекулировал бы, например, Родригес), не пересыпает сюжет издевательством над известными образцами и предтечами (как это делало уже помянутое трио ZAZ), не скатывается в откровенный постмодернизм, а главное – удерживается в рамках веселой похабщины, отринув «сортирный юмор». Удивительное дело – этом в фильме никто так ни разу и не пукнул, а если вам не удивительно, то многое множество «Самых лучших фильмов» и «Очень страшных кино» вы попросту не видели.

При определенных оговорках, юмор «Копов» в части диалогов можно сравнить с юмором Кевина Смита, но раннего Кевина Смита. Позднему Кевину Смиту данный фильм не родственник, а напоминание собственного позора и неумения осваивать средства (да и откуда взяться такому умению, если человек привык снимать кино про двух парней, которые ходят по супермаркету). Его «Двойной КОПец» мог стать той же абсурдистской конфетой, что и «Копы», если бы режиссер ставил своей целью шутки шутить, а не издеваться над заслуженным пенсионером Брюсом Уиллисом, не унижать его, не тратить на его содержание добрую четверть бюджета.

У МакКея четверть бюджета осваивается к месту: уже на вступительных титрах, являющих собой погоню по центру Нью-Йорка за барыгами с одним боксом травы (на взрыв вертолета в финале, впрочем, останется). Это несоответствие целей и средств как бы намекает: пусть в американской полиции служат одни идиоты, так и преступник пошел безобидный. Настолько безобидный, что и бывшему Бэтмену можно позволить подрабатывать по вечерам, торгуя мылом и стиральным порошком.

Если оно так, то верно и обратное. Теперь понятно, почему в нашей милиции, что с «Улицы разбитых фонарей», сплошь хорошие парни работают, а до аптеки в некоторых района Питера по ночам дойти страшно.