Алексей Чадаев, руководитель политического департамента ЦИК партии "Единая Россия" в своей авторской колонке - специально для ER-portal.ru:

- 22 декабря состоится съезд "Молодой гвардии". Планировалось, что это будет обычное отчетно-выборное мероприятие, где будет обсуждаться смена поколений в руководстве и текущие проблемы. Но жизнь внесла свои мощные коррективы. События на Манежке заставят всех совершенно по-другому относиться к тому, что принято называть молодежной политикой. Мало кто отдает себе отчет в том, что так называемая "молодежная политика", в том виде, в котором она существовала после украинского Майдана и появления у нас молодежных движений - это на самом деле эвфемизм уличной политики. Вне улицы молодежка глубоко вторична: в кабинетах молодые люди в пиджаках и галстуках говорят правильные и красивые слова, но выглядят грибоедовскими Молчалиными. Вызывая скепсис и отторжение в неумелых попытках скопировать взрослых дядей, которые поднаторели в пиджачно-кабинетном жанре. На улице же, где все решает число людей, их организованность, лозунги, сила, яркость и простота месседжа – там молодежь играет первую скрипку. И тогда происходящее на улице существенно влияет и на кабинетную политику.

Я думаю, все ответственные силы должны сделать для себя выводы по событиям на Манежке. И выводы должны быть такими.

Первое. Перестать рассматривать молодого человека как социального инвалида, которому нужно вспомоществование – квартирку подкинуть, с работой вопрос решить, чтобы не уехал никуда от отчаяния, развлечь его чем-нибудь, чтоб не вздумал пить или колоться. Этот подход не работает. Молодых людей нужно вовлекать к участию в общественной жизни, давать направление самореализации. Это необходимо в том числе и потому, что в противном случае молодой человек выбирает его в соответствии с теми радикальными тенденциями, которые господствуют в молодежной среде. В силу физиологии молодежная среда стремится к обострению, радикализации тех тем и проблем, которые есть в общественно-политической жизни. Проблема миграции долго обсуждалась экспертами, представителями диаспор, умные дяди писали доклады и т.д. А тут вдруг – бытовая драка. Убивают болельщика из травматического оружия, убийц отпускают. Возникает ощущение, что государство не способно выполнить свою миссию защитника. И более того – дает преференции одним группам за счет других. И молодежь реагирует: давайте обеспечим свою безопасность сами теми средствами, которые сочтем нужными. И лозунги немногочисленных маргинальных групп получают мощную поддержку со стороны тех, кто раньше был индифферентен к молодежной политике. Такова химия склейки радикальных националистов и футбольных болельщиков, которую мы наблюдали. Те, кто кричал антикавказские лозунги на Манежке в субботу, раньше, скорее всего, даже и не задумывались о политике. Они привыкли кричать на стадионах короткие речевки за "красно-белых" против "красно-синих", а тут им просто дали речевку "за белых – против черных" - короткую и удобную для массовых декламаций. Стадион оказался перенесен на одну из главных площадей города.

Второе. В России утвердилось мнение, что спорт – это панацея для молодежи, которая избавляет от всех опасностей: начиная от нездорового образа жизни и заканчивая агрессией и насилием. Чем объединяться в бригады и бить друг друга арматурой – лучше пусть объединяются в команды и пинают мяч. Когда возникало движение массового спорта, стали говорить, что это безопасный аналог войны. Но хотя агрессивное противоборство и попытались запрятать в спортивную конкуренцию, агрессия-то никуда не ушла. Когда граф Пьер де Кубертен учредил лозунги Олимпийских игр "Лучше спорт, чем война", он и предположить не мог, что пройдет всего 18 лет и начнется Первая мировая. И не спасла Олимпиада от крупнейших в истории человекоубийств. Утверждение, что спорт загоняет в безопасные рамки агрессию и милитаризм, нужно еще доказать. Но то, что происходит у нас в около футбольной среде – никак нельзя назвать спортивным явлением. Массовые побоища фанатов имеют весьма косвенное отношение к футболу. Эти драки за истекшие годы вошли в традицию и приобрели некий формат, появились даже люди, которые занимаются этим профессионально. И все это знают.

Третье. Молодые люди нуждаются в групповой идентичности, им нужно, что называется, влиться в команду, понять, где свои и чужие, и вести борьбу за своих и против чужих, зарабатывая себе социальный статус. Если в 90-е таким механизмом социализации были бандитские бригады, то в 2000-е эту же роль начали выполнять фанатские группировки – молодежные сообщества, имеющие ярко выраженную силовую компоненту. Что точно можно в связи с этим констатировать – так это полное банкротство либеральных борцов с молодежной политикой, которые все эти годы утверждали, что достаточно распустить молодежные движения, и детки вернуться по домам к маме-папе, будут учиться, жениться и вести здоровый образ жизни, станут тихими и послушными. Оказалось – нет. Оказалось, что детки находят себе и другие движения.

Каковы решения? Молодежная политика должна быть намного более массовой, чем была все эти годы. Сейчас в "Молодой гвардии" номинально 300 тыс. членов. Но даже это - смешная цифра на фоне 26 млн молодых людей в России. Перенос молодежной политической активности с улицы в кабинеты приводит к тому, что освободившееся место занимают другие, несистемные силы. И они уже являются объектами работы не политики, а полиции. Поэтому партии должны иметь свой уличный актив и уметь в случае необходимости вести политическую борьбу не только на страницах изданий и в парламенте, но и на улицах и площадях. И тут ключевую роль играют молодежные организации. Требование к молодежным организациям – начать выстраивать диалог не только с политизированной молодежью, ориентированной на политическую карьеру, но и с теми группами, слоями и средами, которые прямого отношения к политике не имеют.

Другими словами, нужно найти общий язык и с фанатами, и с молодыми кавказцами. Нужно стать площадкой для диалога, научиться удерживать радикальную молодежь от криминала, силовых акций и экстремизма. Я считаю, это задача для молодежной политики не только от партии, но и от всего общества. И мне кажется, участники съезда "Молодой гвардии" 22 декабря должны самым внимательным образом подумать, как они будут ее решать.