29/12/2013

За последние 10 дней два суда вынесли «диаметрально противоположные» решения по вопросу законности массового сбора данных о телефонных разговорах Агентством национальной безопасности. Одно из этих решений, вынесенное федеральным судьей в Вашингтоне, гласит, что программа слежки является, «вероятнее всего, неконституционной». Между тем нью-йоркский федеральный судья посчитал, что та же самая программа вполне согласуется с действующим в стране законодательством.

Хотя между этими двумя судьями существует масса разногласий по поводу самых разных аспектов действующего законодательства, одно из них необходимо выделить особо, потому что оно стало центральной осью, вокруг которой группируются все остальные детали этого дела: должно ли решение Верховного суда по делу «Смит против штата Мэриленд» 1979 года влиять на современную интерпретацию Четвертой поправки? В 1979 году Верховный суд постановил, что человек не имеет достаточных оснований ожидать, что информация, которую он сам передает третьим лицам, останется в тайне. Если логика решения по делу Смита до сих пор актуальна, тогда Четвертая поправка не может защитить те метаданные, которые операторы сотовой связи передают АНБ.

Как пишет Эндрю Коэн (Andrew Cohen), «один судья решил обойти прецедент Смита. Другой судья принял этот прецедент во внимание и заявил, что он не имеет права игнорировать решение по делу Смита».

Первым судьей стал судья Ричард Леон (Richard Leon). Он написал следующее: «Когда современные обстоятельства — достижения в области возможностей правительственных служб наблюдения, эволюция телефонных привычек граждан и отношений между АНБ и телекоммуникационными компаниями — становятся настолько непохожими на обстоятельства, рассмотренные Верховным судом 34 года назад, что такой прецедент, как дело «Смит против штата Мэриленд», перестает быть актуальным? К несчастью для нынешнего правительства, ответ на этот вопрос — сейчас».

Между тем, судья Уильям Поли (William Pauley) решил принять во внимание прецедент Смита. По его словам, Верховный суд не отменял своего решения по этому делу, и «Верховный суд отдал распоряжения судам низшей инстанции не прогнозировать возможную отмену решения по какому-либо ранее рассмотренному делу, даже если основания для его вынесения были вытеснены в ходе рассмотрения последующих дел». Это может сделать только Верховный суд.

Однако все это не помешало Поли принять во внимание прецедент Смита и заявить, что, с его точки зрения, это решение 1979 года было вполне обоснованным. Он пишет следующее: 

«Некоторые рассуждают о повсеместном распространении сотовых телефонов и о том, как изменились отношения пользователей с их телефонами со времен дела Смита. Хотя сегодня “у людей сформировались совершенно иные отношения с их телефонами по сравнению с прошлым”, Суд считает, что их отношения с провайдерами телекоммуникационных услуг не изменились и до сих пор остаются источником разочарований. Современные телефоны имеют гораздо больше функций, чем во времена дела Смита, но в рамках этого дела они рассматриваются только лишь как телефоны. Тот факт, что сегодня люди совершают значительно больше телефонных звонков, не противоречит решению Верховного суда о том, что человек не может рассчитывать на секретность метаданных о его телефонных разговорах».

Разве Поли прав? Разве наши отношения с телефонами не изменились со времен рассмотрения дела Смита?

По крайней мере, один судья выразил свое несогласие с этой точкой зрения. В январе 2012 года судья Соня Сотомайор (Sonia Sotomayor) написала в своем заявлении, что прецедент Смита, возможно, утратил свою актуальность. Ее аргументы звучали следующим образом (привожу длинную цитату, потому что она действительно стоит того, чтобы с ней ознакомиться):

«В более фундаментальном смысле нам, возможно, стоит пересмотреть положение о том, что человек не имеет достаточных оснований ожидать, что информация, которую он сам передает третьим лицам, останется в тайне. Подобный подход не соответствует условиям цифровой эпохи, когда люди передают огромное количество личной информации третьим лицам в ходе выполнения повседневных задач. Люди передают номера телефонов, которые они набирают и на которые они отправляют текстовые сообщения, своим операторам сотовой связи, адреса URL и адреса электронной почты, на которые они отправляют письма — своим интернет-провайдерам, а информацию о книгах, продуктах питания и лекарствах, которые они покупают — интернет-магазинам… Я бы не стала утверждать, что вся информация, добровольно передаваемая какому-либо представителю общественности для достижения определенной цели, только по этой причине не должна защищаться Четвертой поправкой». 

И в ее рассуждениях есть весомая доля истины. Поли прав в том, что в узком смысле основы наших отношений с поставщиками телекоммуникационных услуг, возможно, мало изменились со времен дела Смита, однако в своих рассуждениях Сотомайор придерживается более широких взглядов. Она говорит о том, что в целом третьи лица сегодня играют совершенно иную роль в нашей жизни, чем когда-то в прошлом, и что наши «обоснованные ожидания» со временем тоже изменились. Как я уже писала в июне, «мы ежедневно передаем нашу личную информацию третьим лицам — Google, операторам сотовой связи, Facebook. Для большинства граждан Америки сегодня ограничения объемов переданной информации подобного рода лишат их возможности выполнять свои ежедневные обязанности. Возможно ли, что участие в повседневной жизни общества и экономике требует от нас отказа от «обоснованных» ожиданий в вопросах защиты личной информации? 

Более того, с точки зрения Сотомайор, техники обработки данных сегодня стали гораздо более совершенными по сравнению с техниками, существовавшими в 1979 году. Даже несмотря на то, что сегодня акт звонка, как утверждает Поли, внешне ничем не отличается от акта звонка в прошлом, современные методы ведения наблюдения стали гораздо более агрессивными. Сотомайор указывает на один из путей, по которому может пойти Суд: за последние четыре десятилетия технологии изменились, и тот закон, который мы получили в результате решения по делу Смита, больше неспособен нас защитить. Пришло время создавать новую парадигму.

Разумеется, есть и другой путь: возможно, решение по делу Смита было неправильным с самого начала; возможно, в отношении информации, которую мы передаем третьим лицам, нам не следовало трактовать Четвертую поправку настолько робко. Однако, возможно также и то, что мы просто были неспособны оценить последствия такого решения, пока не столкнулись лицом к лицу с его последствиями. Если проблема заключается в этом, то давайте надеяться, что судьи примут решение изменить курс и увести нас с той дороги, которую мы выбрали четыре десятилетия назад.