Как страны АСЕАН борются с международным терроризмом? |
11.10.2017 13:26 | |||
Что изменилось спустя 15 лет теракта на Бали 12 октября 2017 года исполняется пятнадцать лет кровавого теракта на индонезийском островеБали, открывшего новую страницу в истории противостояния с международным терроризмом В тот памятный день в разгар туристического сезона в фешенебельном курортном центре Кута прогремели три мощных взрыва, в результате которых 202 человека, главным образом иностранных туристов, было убито, 209 человек получили ранения. По числу жертв этот террористический акт, ответственность за который взяла на себя исламистская террористическая группировка «Джемаа Исламия», до сих пор остаётся крупнейшим в истории Индонезии. Он привлек внимание к проблеме исламского терроризма в государствах Юго-Восточной Азии (ЮВА) как реальной угрозе, стал точкой отсчёта нового этапа эволюции этой угрозы в субрегионе. Взрывы на острове Бали стали трагическим прологом для целой серии терактов, прокатившихся по ряду стран-членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в начале 2000–х годов XXI века. Хотя вопреки прогнозам подъём исламского терроризма в ЮВА не приобрел угрожающих масштабов, его потенциал отнюдь не исчерпан до настоящего времени. Он «мутирует и развивается, демонстрируя высокую гибкость и приспосабливаемость к меняющимся условиям»1. Это убедительно подтверждают события и факты последнего времени. Главным катализатором подъёма новой волны радикализма и экстремизма в субрегионе в последние годы выступает «фактор ИГИЛ». Сегодня широко признается, что «по мере того, как эта группировка раскачивает обстановку на Ближнем Востоке, Юго-Восточная Азия, похоже, вновь превращается в новый фронт борьбы с терроризмом»2. Главная стратегическая цель, которую исламисты ЮВА ставят перед собой в своих национальных стенах – разрушение основ существующих государств и создание в рамках субрегиона «вилайета всемирного халифата», выступает частью глобального замысла лидеров международного исламистского движения. Тем самым радикальный исламизм ЮВА выходит за региональные рамки и выступает как важный компонент углубляющейся глобализации исламского радикализма. Подтверждением тому стал поток исламистов из стран субрегиона, по различным каналам переправлявшихся за тысячи километров в Ирак и Сирию для участия в боевых действиях. Хотя на фоне общей численности иностранных боевиков в рядах группировки, которая на пике численности в 2016 году определялась на уровне 29-31 тыс. человек, число джихадистов из стран ЮВА, остаётся относительно небольшим3. Однако, признавая «пористый» характер границ стран АСЕАН, а также присутствие в государствах Ближнего и Среднего Востока значительного числа студентов и «неучтенных» трудовых мигрантов из стран региона, в АСЕАН исходят из того, что в действительности этот показатель может быть существенно выше обычно приводимых оценок в 700-800 человек. Как указывал в этой связи премьер-министр Сингапура Ли Сянлунь, «страны АСЕАН стали важным источником пополнения рядов ИГИЛ»4. Наряду с активным использованием людских ресурсов стран ЮВА на «внешнем контуре» – в боевых действиях в Ираке и Сирии, руководство ИГИЛ активизирует шаги по развертыванию подрывной деятельности непосредственно в странах региона. Можно отметить, что в период 2014- первой половине 2016 года руководство ИГИЛ следовало линии на дестабилизацию обстановки в странах АСЕАН, используя главным образом диверсионно-террористические методы. Перед сторонниками ИГИЛ в субрегионе была поставлена задача «перейти от методов ведения партизанской борьбы к джихаду». На опыте терактов в Париже в ноябре 2015 года делались практические рекомендации по ведению боевых операций в условиях города, изготовлению стрелкового оружия и взрывных устройств в домашних условиях, организации терактов, выявлению наружного наблюдения и др.5 Результатом следования этой линии стал ряд террористических актов, осуществленных, либо готовившихся на территории стран ЮВА при активном участии ИГИЛ. Так, летом 2014 года правоохранительными органами Малайзии была раскрыта и пресечена попытка организации серии взрывов в комплексе правительственных учреждений в Путраджайе, а также общественных местах Куала-Лумпура6. В первой половине 2016 года прошла серия террористических актов в Индонезии, Малайзии, Таиланде и на Филиппинах, ответственность за которые также взяла на себя ИГИЛ. Подобные действия расценивались в странах АСЕАН не только как сигнал, свидетельствующий о стремлении этой террористической группировки обозначить свое присутствие непосредственно на территории субрегиона, но и как заявка на последующее превращение его в один из новых фронтов борьбы за построение «всемирного халифата»7. Местом дислокации плацдарма ИГИЛ был избран район в обширном треугольнике, образуемый частями территорий и территориальных вод Филиппин, Индонезии и Малайзии, называемый также «дугой Сулавеси-Минданао». По заключению экспертов Корпорации РЭНД, эта зона «трёхграничья» многие годы является центром террористической и другой преступной деятельности в ЮВА, логистическим коридором, по которому осуществляется переброска оружия, взрывчатых веществ, живой силы в интересах террористических группировок. Важно также отметить, что «трехграничье» является районом проживания беднейших слоёв мусульманского населения – основной социальной базы ИГИЛ8. Именно этот район закономерно стал пунктом сосредоточения исламистских радикалов, прибывавших сюда по различным каналам. Согласно данным вашингтонского Центра стратегических и международных исследований, костяк этого формирования составили боевики, возвращающиеся из Ирака и Сирии9. Следует особо отметить, что руководство группировки не только не препятствовало уходу части боевиков с занимаемых позиций, но фактически координировало этот процесс. По оценке западных экспертов, этот процесс напоминает «скрытую переброску и просачивание части сил ИГИЛ в новые районы сосредоточения»10. Параллельно предпринимались меры для привлечения к этому процессу исламистов непосредственно из стран ЮВА. В частности, в видеообращении руководства ИГИЛ, распространённом в Интернете летом 2016 года, сторонникам группировки, не имеющим возможности выехать в Сирию или Ирак, рекомендовалось «присоединяться к моджахедам на Филиппинах»11. Обеспечив, таким образом, необходимую концентрацию сил, в конце мая 2017 года боевики исламистских группировок «Абу-Сайяф» и «Маут», известных своими связями с ИГИЛ, перешли к практическим действиям по реализации планов по созданию контролируемой территории. Боевики силами до 300 человек под командованием И. Хапилона захватили провинциальный центр на острове Минданао – город Марави, который был объявлен «центром вилайета ЮВА всемирного халифата». До настоящего времени ситуация в этом районе остаётся сложной. По сообщениям СМИ, спешно переброшенным в этот район правительственным силам Филиппин пока не удаётся взять ситуацию под контроль. На подступах к Марави и в самом городе идут позиционные бои, в ходе которых обе стороны несут ощутимые потери. Основная часть местных жителей покинула город и находится на положении беженцев. Президент Филиппин Родриго Дутерте запросил у парламента страны выделения экстренных средств на цели борьбы с терроризмом и обратился за помощью к США12. В складывающейся ситуации в АСЕАН приходят к выводу о необходимости активизации усилий членов Ассоциации в целях нейтрализации деятельности ИГИЛ, «представляющей непосредственную угрозу интересам национальной безопасности»13. Важным практическим шагом в направлении координации совместных действий стало подписание руководителями полицейских служб АСЕАН в июле 2016 года в итоге десятилетних переговоров, «Протокола по взаимодействию и координации усилий в случае возникновения кризисных ситуаций», который предусматривает расширение обмена разведывательной информацией по перемещениям иностранных боевиков и оказание взаимопомощи в случае крупных терактов14. Для организации силового отпора ИГИЛ и местным исламским радикала члены Ассоциации предпринимают шаги по координации усилий в военной области. С целью установления контроля в районе «трехграничья» в мае 2016 года ВМС Индонезии, Малайзии, Филиппин и Сингапура приступили к совместному патрулированию прилегающей акватории15. Наряду с этим Малайзия и Филиппины заключили соглашение о создании в этом районе базы передового базирования, предназначенной для обеспечения переброски и развертывания десантных подразделений на случай обострения обстановки16. Что касается организации отпора ИГИЛ на фронтах информационно-пропагандистской войны в Интернете, то большое значение придаётся реализации инициативы малазийского руководства по созданию Регионального цифрового коммуникационного центра АСЕАН17. Хотя последние инициативы стран АСЕАН по борьбе с терроризмом в совокупности охватывают наиболее актуальные и чувствительные направления, эффективность предпринимаемых действий не всегда соответствует заявленным целям, что нередко вызывает заслуженную критику. Так, известный сингапурский эксперт Р. Гунаратна в этой связи подчеркивает: «Усилия, предпринимавшиеся до сих пор членами АСЕАН в военной, политической, дипломатической, экономической и информационной сферах, оказались недостаточными для эффективного сдерживания и обуздания ИГИЛ»18. В этом контексте следует отметить, что в вопросах борьбы с терроризмом правительства и правоохранительные органы стран АСЕАН традиционно ориентируются главным образом на взаимодействие со спецслужбами США и Австралии. Вместе с тем осознание масштабов растущей угрозы подталкивает страны ЮВА к расширению круга возможных партнеров. В этих условиях складываются реальные предпосылки для активизации взаимодействия стран АСЕАН с Россией и, в частности, наполнения практическим содержанием Совместной декларации РФ и АСЕАН «О сотрудничестве в борьбе с международным терроризмом», которая охватывает широкий спектр возможных направлений взаимодействия участников19. Важным шагом в деле углубления сотрудничества сторон стало принятие по итогам встречи АСЕАН – Россия в рамках министерской конференции Ассоциации в формате «10+1» в Маниле 6 августа 2017 года «Заявления министров иностранных дел стран АСЕАН и России о совместных усилиях по противодействию международному терроризму». Как следует из текста принятого документа, стороны пришли к выводу о необходимости «установить каналы связи между компетентными органами обеих сторон для обмена открытой и разведывательной информацией для противодействия распространению идеологии и практики терроризма». В плане конкретизации общих целей и задач взаимодействия в этой сфере, в документе, в частности, подчеркивается намерение «активизировать сотрудничество в целях противодействия выездам граждан России и стран-членов АСЕАН в зоны конфликтов на Ближнем Востоке с целью присоединения к террористическим группам, равно как и возвращения иностранных боевиков, представляющих угрозу безопасности и стабильности»20. Предложенная модель сотрудничества получает практическое воплощение в продвижении инициативы Федеральной службы безопасности Российской Федерации по созданию «Единой базы данных противодействия терроризму», к которой уже присоединились 26 стран21.
|