Почему эта инициатива не заинтересовала большинство стран Чёрного континента?

Одним из итогов саммита «Большой двадцатки» в Гамбурге стал официальный запуск «партнёрства с Африкой». Ему посвящены четыре абзаца в совместном коммюнике с отдельным приложением. Африка фигурировала и в прошлой декларации, принятой лидерами Группы двадцати в сентябре 2016 года в Гуанчжоу, однако тогда акцент ставился на необходимости её индустриализации. В гамбургском коммюнике появилась тема борьбы с бедностью и неравенством как «первопричинами миграции», которая, как известно, беспокоит Берлин.

Немецкий почерк виден и в том, что решение проблем Чёрного континента связывается с притоком частных иностранных инвестиций. Для привлечения капитала страны должны заключить соответствующие индивидуальные соглашения (InvestmentCompacts) со своими партнёрами из Группы двадцати. Семь из 54 государств Африки – Гана, Кот’д-Ивуар, Марокко, Руанда, Сенегал, Тунис и Эфиопия – откликнулись на это предложение. При этом трое из семи (Гана, Кот’д-Ивуар, Тунис) снискали расположение Берлина и могут получить от него дополнительную финансовую помощь уже в этом году. Инвестиции в обмен на реформы – таков уговор.

Новое «партнерство с Африкой», одобренное в Гамбурге, вызвало противоречивый отклик.

С одной стороны, ряд критиков считает сам формат «двадцатки» недостаточно легитимным и представительным для того, чтобы принимать решения, касающиеся развития Чёрного континента. Высокопоставленных африканцев на саммите в Гамбурге было всего четверо, из них в переговорах участвовал лишь один – президент ЮАР Дж. Зума. Главы Гвинеи (А. Конде) и Сенегала (М. Салл), а также гендиректор ВОЗ Т. Гебрейесус (Эфиопия) присутствовали на форуме в качестве гостей.

Германское председательство попыталось учесть мнение и других лидеров африканских государств, проведя «подготовительную» конференцию в Берлине 12-13 июня. Тем не менее, не все голоса оказались услышаны. Как заявил, к примеру, замминистра иностранных дел Уганды Г.О.Окелло, итоги саммита в Гамбурге мало что дадут Африке, членов «двадцатки» больше волнуют их собственные проблемы и конфликты. Действительно, по сообщениям СМИ, время в субботу, отведённое на обсуждение африканского досье, ушло в основном на уговоры президента США Д. Трампа подключиться к защите климата – как известно, без особого успеха.

С другой стороны, специалисты не видят прямой связи между декларируемой борьбой с бедностью и конкретным набором тех стран, с которыми некоторые члены «двадцатки» планируют подписать инвестиционные соглашения. Семёрка относительно благополучных африканских государств, безусловно, может вызвать интерес у зарубежных предпринимателей. Так, упомянутые Тунис и Гана являются традиционными торговыми партнёрами Германии, с которыми она поддерживает отношения с 50-х годов прошлого века. Между тем ключевые вызовы развитию континента (демографический взрыв, недоедание, терроризм) связаны с Сахаро-Сахельским регионом, который остался за скобками немецкой инициативы.

Вызывает сомнения и односторонний упор Берлина на рост частных иностранных инвестиций. По мнению экспертов, для экономического развития Африканского континента куда важнее борьба с уклонением ТНК от налогов, списание долгов или создание более справедливых условий для доступа местных товаров на зарубежные рынки. По данным вице-президента Нигерии Й. Осинбаджо, статью которого публикует берлинская «Тагесшпигель», из-за нелегального оттока капитала Африка теряет ежегодно более 50 млрд долларов, причем многие из них оседают на счетах в европейских банках.

Стоит напомнить, что тринадцать стран Африки по-прежнему находятся в санкционном списке Евросоюза, и их новое «партнёрство» коснется в наименьшей степени.

С учетом этих обстоятельств, возникает вопрос: каковы истинные цели Берлина, заручившегося политической поддержкой «двадцатки»?

Один из возможных ответов дает доклад «Танец львов и драконов», опубликованный в июне агентством McKinsey. Его ключевой тезис – Китай стал крупнейшим экономическим партнёром Африки, по глубине и широте присутствия на континенте с ним не сравнится ни одна страна. Агентство также полагает, что сегодня в Африке действуют более 10 тыс. китайских компаний, что превышает данные официальной статистики примерно в девять раз.

Доля КНР в поставках на Чёрный континент лишь немного уступает показателям Евросоюза (21% против 24%), отставание сокращается, и это тревожит Берлин. Фактор Китая побуждает правительство А. Меркель к более решительным действиям, о чём свидетельствует его активность на африканском направлении.

Германия поддержала переговоры между бывшими колониями и ЕС о новых торговых соглашениях, которые должны крепче привязать африканские рынки к Брюсселю. Инвестиционные партнерства ФРГ с Африкой (под эгидой «двадцатки») дополнят существующие договорённости в сырьевой и миграционной сфере, а также их сотрудничество в сфере безопасности. Налицо выстраивание системы комплексной зависимости как на двусторонней, так и на многосторонней основе, которая призвана уравновесить растущее влияние Пекина.