ARD: Сколько денег нужно на восстановление Сирии?

Владимир Чижов: Я осторожен в определении цифр. Точно потребуются сотни миллиардов евро.

— Как должно проходить восстановление?

— Правда, есть широкий консенсус по гуманитарной помощи. Но когда речь заходит о восстановлении, позиции сильно разнятся. Есть направление — к нему относится и ЕС, — которое считает, что восстановление может начаться лишь после определенных политических процессов в Сирии (прим. ред. — свободных выборов).

Мы все знаем, насколько раздроблено сирийское общество. Все еще есть регионы, где присутствуют террористы, есть разногласия между различными сообществами в стране. Любой политический процесс требует времени — а в это время страдает простое население.

«Я надеюсь, что разум возобладает»

— То есть Вы говорите, что, если ЕС захочет ждать политических изменений в Сирии, то быстрого восстановления не будет?

— Это официальная позиция ЕС. Я надеюсь, что разум, в конце концов, возобладает. И что ЕС найдет пути для преодоления этой тупиковой позиции.

— Что же хочет сделать Россия для восстановления?

— Россия предоставила по двустороннему каналу ряд технических средств, чтобы расчищать завалы, восстанавливать дома, электро- и водоснабжение. Посмотрите на Алеппо. Алеппо возвращается к жизни. И это происходит — в том числе, конечно, и благодаря усилиям самих сирийцев — при поддержке российской стороны.

«ЕС должен переосмыслить позицию»

— Что Вы ожидаете от ЕС?

— Я надеюсь, что настанет момент, когда ЕС переосмыслит свою позицию: гуманитарная помощь — да, восстановление — нет, пока не будет политических изменений в Сирии. Мне кажется, в настоящий момент это тупиковая позиция. Поскольку ЕС придется очень долго ждать, когда начнется такой процесс. В настоящий момент разногласия между различными сторонами конфликта довольно велики. Позиция ЕС сегодня наносит ущерб обычным людям.

— Но ущерб был причинен российскими самолетами, которые сбрасывали бомбы. Как можно объяснить европейской общественности, что Европе теперь нужно заплатить за ущерб?

— Конечно, мы оказывали воздушную поддержку наземным операциям сирийской армии. Да, российские ВКС разрушили базы террористов, в том числе их опорные центры, военные сооружения, туннели — такие вещи.

— Но и больницы.

— Нет.

— Российские самолеты попадали по больницам.

— Нет.

— Что это тогда были за здания?

— Единственными зданиями, которые были целями — и я могу вас заверить, у нас достаточно разведданных и источников, чтобы не попадать по ложным целям — итак, единственными целями были объекты, относящиеся к террористическим организациям.

«Мы не упрашиваем, чтобы ЕС принял участие»

— Вы можете объяснить, в чем должен заключаться интерес ЕС для участия в восстановлении?

— Потому что вы сами всегда довольно громко говорите, что вы должны быть вовлечены в усилия по урегулированию сирийского конфликта. Это ваше собственное желание, ваша позиция. Мы не упрашиваем, чтобы ЕС участвовал. ЕС хотел бы участвовать.

— Но Вы понимаете, что это выглядит довольно дерзко, когда Вы говорите: ЕС должен платить, хотя он, в отличие от России, не сбрасывал бомбы?

— Я глубоко убежден в том, что ЕС сам должен быть заинтересован в том, чтобы находиться на вершине международных усилий по урегулированию сирийского конфликта. К этому относится и участие в восстановлении страны.

«Любой шаг улучшает общий климат отношений»

— Вы рассматриваете вопросы восстановления также и как своего рода мост для улучшения отношений с Россией в других спорных областях?

— Любой положительный шаг улучшает и общую атмосферу отношений. Но в первую очередь, конечно, это улучшит имидж ЕС на Ближнем Востоке, который пока что был неидеальным.

— Почему Вы сейчас заботитесь об имидже ЕС на Ближнем Востоке? В чем заключается Ваша проблема, если Сирия не будет восстановлена?

— (смеется) Моя проблема в том, что если Сирия не будет в достаточном объеме восстановлена, тогда в подобных тяжелых ситуациях возникнет зародыш последующих конфликтов. И то, чего мы все хотим избежать — продление конфликта в Сирии, этнического, культурного и религиозного раскола.