Начало (часть 1).

Большая Итоговая пресс-конференция Владимира Путина 18 декабря 2014 - стенограмма + видео (часть 2)

Поэтому дело не в Крыме. Дело в том, что мы защищаем свою самостоятельность, свой суверенитет и право на существование. Вот это мы все должны понять.

И если мы считаем, что одна из проблем, которые сегодня есть у нас, в том числе в экономике, в результате санкций, действенная, а это так и есть, из общего объема проблем, если условно взять, процентов 25, наверное, это влияние санкций – 25-30. Но мы должны это понять. Мы хотим сохраниться и бороться, изменить, кстати, к лучшему, воспользовавшись этими явлениями сегодня, нашу структуру экономики, быть более независимыми, пройти через это или мы хотим, чтобы нашу шкуру повесили на стенку. Вот у нас какой выбор. И Крым здесь ни при чем.

Д.ПЕСКОВ: Нашу сегодняшнюю трансляцию обеспечивает ВГТРК, телеканал «Россия».

Е.РОЖКОВ: Здравствуйте, Владимир Владимирович.

Евгений Рожков, телеканал «Россия 1», «Вести».

С Крымом все более-менее понятно. Вопрос, наверное, здесь только в том, сколько придется в итоге вложить денег в его развитие после непростого украинского прошлого.

А задать хочу прежде всего самый больной и острый вопрос – про то, что происходит на востоке Украины, про то, что происходит на части Украины, которую называют сейчас Новороссией, они сами называют себя Новороссией. Какой Вам видится судьба Новороссии, этой части Украины? Верите ли Вы в успех минских договоренностей, приведут ли они к миру? Ну и, как дальше будем помогать Донбассу: так же как сейчас, гуманитарными конвоями, или чем-то еще?

В.ПУТИН: Я уже, по-моему, отчасти ответил на Ваш вопрос, когда отвечал на вопрос Вашего украинского коллеги.

Мы исходим из того, что кризис когда-то должен быть решен, и чем быстрее, тем лучше. Первое.

Второе. Он должен решаться и быть решен политическими средствами, а не с помощью давления, все равно какого – либо экономической блокады, либо применением вооруженных сил. И мы, конечно, будем помогать людям, как мы это делаем сейчас. Вы знаете, уже десятый гуманитарный конвой направлен. Но мы должны все-таки исходить и из основополагающих принципов международного права, и из права людей самим решать свою судьбу.

Я ведь не случайно, это не проходная фраза, сказал, что нужно восстановить мир, политическими средствами решать. Мы исходим из того, что будет восстановлено и общеполитическое пространство. Какое оно может быть, трудно сейчас сказать. Но мне кажется, нужно к этому стремиться. К этому должны стремиться обе стороны, в этом проблема. Обе. И нужно уважать людей, которые живут на юго-востоке Украины. Нужно восстанавливать экономические связи.

Известно, что значительная часть электроэнергетики Украины работает на донбасских углях, но до сих пор не покупают. Нас просили оказать давление на юго-восток Украины, на Донбасс, с тем чтобы горняки согласились поставлять. Мы это сделали, но до сих пор не покупают. Почему? Потому что закрыли все банки, невозможно расплатиться. Мне коллеги буквально позавчера сказали: «Да, мы готовы платить. Мы перечислили предоплату». Выясняю – нет никакой предоплаты. На карточки, якобы, горнякам. Но карточки не работают. И так по каждому вопросу. Тем не менее другого пути, как путь мирного урегулирования, не существует.

Что касается минских договоренностей – это очень важная часть, и мы – за их исполнение, потому что, во-первых, я был одним из инициаторов самой встречи в Минске вместе с Петром Алексеевичем Порошенко. Безусловно, Президент Украины, конечно, хочет урегулирования, и у меня нет сомнений в том, что он стремится к этому. Но он там не один. Мы сейчас слышим уже заявления других должностных лиц о том, что нужно там чуть ли ни воевать до конца, что все может привести к какому-то общеконтинентальному кризису. Мы слышим много воинственных заявлений. Думаю, что Президент Порошенко настроен все-таки на урегулирование, но нужны конкретные действия, нужны шаги.

Минские договоренности – нужно их соблюдать или нет? Да, нужно. Повторяю, я был одним из инициаторов. Я сейчас скажу важную вещь, смотрите, хочу, чтобы все вы об этом услышали. Наши представители в Минске подписали меморандум в сентябре, а к нему были приложены протоколы, которые определяли линию разграничения. Так вот представители Донецка эти протоколы не подписали. Вот в чем вопрос. Они с самого начала сказали: «Мы не можем». И когда мы пытались настаивать, скажу это открыто, честно, здесь такие вещи, которые общественность должна знать, нам ответили: «Не можем мы уйти из этих деревень (там три-четыре деревни, которые являются спорными), у нас там семьи живут, у нас там дети, жены, сестры. Мы не хотим, чтобы их там всех поубивали и поизнасиловали». Вот в чем проблема, это самое главное. Но и украинские официальные лица не отводят свои подразделения из тех пунктов, откуда они должны были бы уйти, скажем, из аэропорта Донецка. Они же там сидят.

Но, знаете, какие последние события? Ополчение позволило им ротировать в аэропорту своих военнослужащих, в баню их свозило, продукты питания им посылает. Знаете, можно, конечно, улыбнуться на этот счет, но, с другой стороны, ведь в этом есть и какой-то позитив. Может быть, в конце концов, людям удастся договориться.

Все настаивают на обмене военнопленными. Я считаю, что нужно всех поменять на всех без всяких условий. Но жизнь сложнее. Когда появляются списки, выясняется, что (во всяком случае, как нам говорят представители ополчения Донбасса) в этих списках с украинской стороны есть лица, которые были задержаны совсем не в связи с боевыми действиями на юго-востоке Украины, а где-нибудь в Херсоне или Одессе. Надо сверять эти списки. Мы тем не менее настаиваем. Я считаю, что нужно, чтобы люди до Нового года, до Рождества оказались в своих семьях, вне зависимости ни от каких других обстоятельств.

Вчера была договоренность о том, чтобы обменять 30 человек. Представители ополчения выехали на место обмена, появился представитель официальных властей Киева и сказал: «Нет, менять не будем вплоть до следующей встречи в Минске». Можно, конечно, и по этому пути пойти, но, если можно было, привезли 30 человек, то забрали бы их хотя бы. Понимаете?

Ладно, это детали. Во всяком случае, все-таки такой позитив, в том числе и с точки зрения поиска совместного решения к исполнению минских договоренностей, – это очень важный и нужный процесс.

Сейчас договорились о том, что в ближайшее время, сегодня-завтра, в форме видеоконференции должен состояться диалог, а следующий шаг должен произойти уже на встрече в Минске. Но здесь важно еще и другое. Важно, чтобы киевские власти тоже исполняли все свои договоренности. Была договоренность о том, что будет принят закон об амнистии. Где он? Нам все время говорят о том, что был принят закон об особом статусе. Но он не мог действовать, этот закон, понимаете вы или нет? Потому что закон мог вступить в силу и реально начать работать только тогда, когда был бы принят другой акт об этой разделительной линии, а он так и не был принят. Поэтому нужно прекратить заниматься компиляцией. Нужно понять, что если Украина хочет восстановить мир, спокойствие и территориальную целостность, то нужно уважать людей, которые проживают на отдельных территориях страны, а уважая, вести с ними прямой, открытый, честный политический диалог, именно политический, и прекратить давление. Надеюсь, что, в конце концов, по этому пути все и пойдут.

Д.ПЕСКОВ: Я незаслуженно забыл про наше ведущее информационное агентство: Вероника Романенкова, пожалуйста.

В.РОМАНЕНКОВА: Спасибо. Агентство ТАСС, Вероника Романенкова.

В этом году стало ясно, что энергетическая дипломатия превратилась в ключевой фактор геополитики. Насколько оправдан разворот России на Восток, газовые контракты с Китаем и Турцией?

Просчитаны ли все подводные камни этих проектов, ведь многие до сих пор полагают, что китайский контракт не рентабелен, а «турецкий поток» поставит Россию в зависимость от Турции? У Вас есть что возразить?

В.ПУТИН: Нет, и возражать не собираюсь. Это, знаете, настолько очевидные вещи, даже спора нет никакого. Я часто слышу «разворот России на Восток». А Вы почитайте американскую аналитику. Там пишут о развороте США на Восток. Это есть или нет? Отчасти есть.

А почему? Это связано с политикой? Нет, это связано с процессами в глобальной экономике, потому что восточная часть АТР – Азиатско-Тихоокеанский регион – развивается быстрее, чем все остальные части мира, появляются новые возможности.

С точки зрения энергетики для Китая, для Индии, для той же Японии, для Южной Кореи потребности в энергоресурсах растут семимильными шагами. Там все развивается быстрее, чем в других регионах мира.

Поэтому что же нам от этого отказываться, что ли? У нас все, что мы сейчас делаем, было запланировано давно, еще до всяких проблем в глобальной и даже в нашей экономике. Это просто реализация того, что мы задумывали раньше.

Что касается контракта с Китаем, он не убыточный. Мы с обеих сторон, я хочу это подчеркнуть, с обеих сторон пошли на льготирование, это правда. На льготирование этого проекта пошла как китайская сторона, я сейчас не буду говорить, какое именно льготирование, там ничего необычного нет.

Просто Правительство приняло решение о том, что предоставит определенные льготы участникам этого процесса, и мы, со своей стороны, приняли решение о предоставлении определенных льгот. И проект, безусловно, стал рентабельным. Безусловно!

Тем более что мы договорились о формуле цены, которая мало чем отличается, если вообще чем-то отличается, от той формулы, которую мы применяем в отношении Европы, но с учетом коэффициентов, связанных с рынком этого региона мира. Это абсолютно нормальное дело.

И кроме всего прочего, это позволит нам, России, получая и концентрируя огромные ресурсы на начальном этапе этого проекта, не просто трубу экспортную протащить, а начать газификацию Дальнего Востока. Это позволит нам сделать еще один очень важный шаг. Какой? Соединить западную трубопроводную газовую систему и восточную. И иметь возможность перебрасывать ресурсы с Востока на Запад и с Запада на Восток тогда, когда это будет выгодно с точки зрения мировой конъюнктуры. Чрезвычайно важная вещь.

Ну и без этого мы просто не смогли бы приступить к газификации регионов Дальнего Востока и Восточной Сибири. Это абсолютно выгодная вещь. Я уж не говорю про то, что это огромная стройка, рабочие места, поступления во все уровни налоговой системы, оживление этого региона мира и наших дальневосточных регионов.

Что касается Турции, турецкая экономика тоже растет. Она нуждается так же, как и АТР в дополнительных энергоресурсах. Мы построили так называемый «Голубой поток» много лет назад. И сейчас турецкие партнеры ставят вопрос о том, чтобы увеличить поставки прежде всего на внутренний турецкий рынок. Что же мы, отказываться будем, что ли?

У нас все договоренности основные с ними есть, связанные с формулой цены, связанные с графиком поставок и так далее. Мы примерно представляем и знаем их потребности. Конечно, мы продадим то, что у нас есть, и то, в чем они нуждаются. Конечно, будем это делать.

Возможен ли так называемый европейский хаб на границе Турции и Греции? Это не от нас зависит. Это зависит в значительной степени от наших европейских партнеров. Хотят они иметь устойчивые, гарантированные, абсолютно понятные поставки из России энергоресурсов, в которых они крайне нуждаются, без транзитных рисков? Замечательно, мы тогда будем работать.

Тогда можно через Грецию выйти и в Македонию, можно дальше выйти в Сербию, можно опять прийти в Баумгартен, в Австрию. Не хотят? Ну и не будем. Просто вопрос в том, что дешевле и надежнее поставок из России нет и в ближайшей исторической перспективе не предвидится.

Г.ДУБОВИЦКИЙ: Григорий Дубовицкий, РИА «Новости».

Владимир Владимирович, я вернусь к теме ситуации на валютном рынке, тем более она развивается каждый день, миллион россиян это волнует. Многие эксперты, и Вы в том числе, говорили, что одной из причин такой ситуации могут быть действия валютных спекулянтов. Назывались даже конкретные компании, конкретные фамилии. Вы можете назвать этих людей, кто они, россияне или какие-то зарубежные люди? И почему не удается их побороть? Они так сильны или мы так слабы?

И, если позволите, второй вопрос по этой же теме: планируют ли ЦБ и Правительство такие меры, как фиксация курса рубля или деноминация рубля?

В.ПУТИН: Это то, что было сделано как раз нашими украинскими партнерами и никакого положительного результата не принесло. То есть или заставлять продавать, Вы это имеете в виду, заставлять участников экономической деятельности, экспортеров наших основных товаров, у которых есть валютная выручка, в обязательном порядке продавать. Но завтра они придут и купят опять, как это было в Киеве, и в других странах так происходит.

Следующим шагом нужно ограничивать их в приобретении на внутреннем рынке, но так мы далеко зайдем. Поэтому ЦБ не планирует, насколько мне известно, и Правительство тоже, ограничивать наших экспортеров по таким показателям, и правильно делает.

Это не значит, что Правительство не может работать хотя бы через своих представителей в совете директоров. Понимаете, это же наши крупнейшие энергетические компании, они с госучастием прежде всего, и поэтому влияние там возможно. Но никаких директивных указаний, ограничений не планируется, и мы это делать не будем.

Что касается так называемых спекулянтов. Это не уголовно-правовое понятие – спекулянты на валютном рынке. Это могут быть иностранцы – участники валютного рынка, различные фонды, они присутствуют на российском рынке и достаточно активно работают.

Это могут быть и наши компании, и в целом, я же в самом начале говорил, это вполне соответствует практике любой рыночной экономики. Они появляются всегда, когда можно заработать денег.

Не украсть, не кого-то надуть, а именно поработать на рынке, создавая для себя благоприятную ситуацию, подталкивая, допустим, как это было в начале этого процесса, скажем, в данном случае Центральный банк Российской Федерации выходить на рынок и продавать золотовалютные резервы в надежде поддержать курс национальной валюты, проводить так называемые интервенции.

Но ЦБ остановился, и правильно сделал. Надо было, может быть, только пораньше и пожестче это сделать, тогда не нужно было бы, может быть, ставку поднимать до 17 процентов. Но это другой вопрос, это вопрос, так сказать, вкусовой, хотя он и является весьма существенным, это правда. Ну что, я сказал, кто это такие.

Знаете, два дня назад я с некоторыми из них разговаривал по телефону, по дружбе, и задал вопрос: «Что же вы придерживаете?» Я, кстати, не заставлял ничего делать. – «Нам нужно платить по кредитам скоро». Я говорю: «Понятно. А если по сусекам поскрести, можно на рынок выйти?» Подумал, через секунду отвечает: «Три миллиарда долларов у нас есть». Три миллиарда в загашнике. Понимаете, о чем идет речь? Это же не 30 копеек. Это только у одной компании 3 миллиарда в загашнике. Так вот по 3 миллиарда, знаете, наберется не 30, а, может быть, 300 миллиардов. Но заставлять нельзя. Все равно руководители компаний даже с госучастием, они должны чувствовать, что будет происходить, должны обеспечить устойчивость своих компаний, а для этого Правительство должно с ними работать в тесном контакте и обеспечить их вместе с ЦБ не только валютной, но и рублевой ликвидностью тогда, когда это им нужно.

В.ПРИХОДЬКО: Добрый день, Владимир Владимирович! «Московский комсомолец», Виктория Приходько.

В ряде регионов нашей страны, в первую очередь в Москве, сокращается количество коек в больницах, соответственно, сокращается медперсонал. Как Вы к этому относитесь? Будет ли подобный эксперимент проведен на остальной территории России? Люди все-таки опасаются, что из-за такой реформы им не будет предоставлено даже гарантированное Конституцией право на медпомощь.

Спасибо.

В.ПУТИН: Вы знаете, Вы затронули один из ключевых вопросов нашей текущей жизни, один из фундаментальных, я бы сказал. Образование, здоровье граждан, безусловно, должны постоянно находиться в поле зрения государства и региональных властей, в данном случае московских властей.

Конечно, мы должны видеть, понимать и тонко реагировать на то, что происходит в соответствующем профессиональном сообществе. И все изменения, которые планируются и происходят, мы должны, конечно, делать в контакте с представителями в данном случае медицинской общественности. Если московские власти на каком-то этапе упустили эту часть работы, то это ошибка, и это, безусловно, надо выправлять.

Но ориентироваться прежде всего при решении вопросов развития здравоохранения или образования мы должны на что? На людей, которые пользуются услугами здравоохранения или образования. Миллионы людей ждут от нас улучшения ситуации в сфере здравоохранения. Вот на это надо ориентироваться прежде всего – на потребителей, на граждан. А граждане что говорят? Они не довольны здравоохранением, несмотря на все предпринимаемые усилия. Мы должны проанализировать, почему так происходит и что надо сделать для того, чтобы ситуацию улучшить.

Я сейчас не буду давать оценок того, что сделали московские власти. Они действовали в рамках своей компетенции. Мы говорим о том, что у нас здравоохранение затратно, но не очень эффективно. У нас койки в стационарах часто используются не для лечения больного, а для того чтобы оздоравливать пациентов, особенно в осенне-зимний период. Это, наверное, тоже не плохо, но койки не для этого созданы.

Нам нужно повышать высокотехнологичность медицинской помощи, как это делается в хороших клиниках, кстати говоря, у нас тоже. Четыре-пять дней человек на койке находится в стационаре, получает интенсивную терапию, а потом он долечивается амбулаторно. У нас сколько на койках проводят? Я сейчас боюсь ошибиться, но не четыре-пять дней в среднем. Гораздо больше. Более того, московские власти считают, я не проверял, но они считают, что коечный фонд в Москве переразмерен на 30 процентов, и, конечно, с этим надо что-то делать. Почему? Потому что если сохранять все в таком виде, тогда нужно платить за землю, платить за электричество, за отопление и так далее. Это неэффективные расходы, они идут не на лечение людей, а на текущие неэффективные расходы. А лучше эти деньги сосредоточить на повышении качества оказания помощи, на обустройство больниц и поликлиник современным оборудованием, на подготовку медицинского персонала.

Я сейчас говорю о своем отношении в целом к реформе здравоохранения, а не к действиям московских властей. Но то, что в последнее время было сделано московскими властями, мне кажется, в целом правильно. Во-первых, они начали этот диалог с медицинским сообществом. Во-вторых, они приняли решение по дополнительным компенсациям для высвобождающихся врачей: врачам-специалистам плюс к выходному пособию они платят, если я не ошибусь, 500 тысяч рублей, среднему медицинскому персоналу – 300 тысяч рублей, а младшему медперсоналу – 200 тысяч рублей.

Кроме того, готовится программа по переподготовке специалистов. Они могут за счет городского бюджета от двух-трех месяцев до двух лет проходить переподготовку. И конечно, городские власти должны подумать о том, кто, где и в каком качестве будет дальше работать. Но это нельзя делать в отрыве от медицинской общественности. Я очень рассчитываю на то, что московские власти в таком направлении и будут действовать. Аккуратно, аккуратно, чтобы не навредить. Самое главное, чтобы они не забывали главный принцип не только врача, но и главный принцип всех преобразований в здравоохранении – не навреди.

Н.ГАЛИМОВА: Добрый день, Владимир Владимирович! Наталья Галимова, Газета.Ру.

Выступая перед Федеральным Собранием после референдума в Крыму, Вы употребили выражение некая «пятая колонна» и «национал-предатели». Вы вроде никого конкретно не называли, но с Вашей легкой руки термин «пятая колонна» вновь вошел в активный политический лексикон. Те, кто Вас поддерживает, с тех пор называют «пятой колонной» людей, не согласных с властью. А кого имели в виду Вы, когда говорили про «национал-предателей», «пятую колонну»? И где для Вас заканчивается оппозиция и начинается «пятая колонна». И наконец, чувствуете ли Вы личную ответственность за возвращение этого термина, который только усиливает в обществе враждебность и раскол?

Спасибо.

В.ПУТИН: Не чувствую никакой ответственности в этом отношении. И все мои действия направлены на то, чтобы сплотить наше общество, а не разделять его. Если Вы считаете, что это произошло (а я Вам верю, наверное, так и есть, Вы, может быть, даже чуть тоньше это чувствуете), то я должен быть более аккуратным в своих публичных высказываниях, я подумаю над этим. Но лакировать все бесконечно тоже невозможно. Надо иногда вещи называть своими именами.

Вопрос чрезвычайно сложный. Я говорю совершенно откровенно, мне сложно ответить на это, потому что грань очень тонкая. Трудно, наверное, дать такое научное определение, где заканчивается оппозиция и начинается «пятая колонна».

В этом году мы все, а у нас Год культуры – 2014-й, отмечали юбилей Михаил Юрьевича Лермонтова, нашего гениального поэта. Мы все помним его строки, как он про Бородино писал «Умремте ж под Москвой, как наши братья умирали!» Но он писал и другие: «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ».

Он был оппозиционером? Конечно, был оппозиционером. Ведь, если вы знаете, наверняка многие здесь знают, когда он написал «На смерть поэта» на убийство Пушкина, то один из родственников пришел к нему домой, увидев то, что он написал, и просил его смягчить текст стихотворения.

Он был так возмущен, что усугубил его, заострил и написал в конце: «И вы не смоете всей вашей черной кровью поэта праведную кровь». Он, конечно, был оппозиционер к власти. Но я считаю, что он был патриотом. Это очень тонкая грань. Ведь он был офицер, был очень смелый офицер, храбрый, под пули шел за интересы страны.

Кстати говоря, в последнем фильме Никиты Сергеевича Михалкова вот такие же офицеры. Когда они довели дело до логического завершения, до революции, их потом революционеры утопили. И не знаю, если бы они ретроспективно вернулись к тому, с чего они начинали, действовали бы они также по разрушению российской государственности, как делали вначале.

Но все-таки грань между оппозиционерами и «пятой колонной», она внутренняя, ее трудно увидеть внешне. В чем она заключается? Оппозиционер, даже очень жесткий, он в конечном итоге до конца борется за интересы своей Родины. А «пятая колонна» – это те люди, которые исполняют то, что продиктовано интересами другого государства, их используют в качестве инструмента для достижения чуждых нам политических целей.

П.ДАНИЛОВА: Добрый день! Студенческая газета «Открытка», институт ИГУМО, Полина Данилова.

С этого года ИГУМО начал реализацию Всероссийского проекта «Одаренные дети». Мы уже создали уникальную интернет-площадку для поиска и поддержки одаренных детей из всех регионов России. Этот проект помогает воспитывать чувство патриотизма, формирует социальную ответственность перед государством и, конечно же, развивает наши профессиональные навыки. Важно, что это не коммерческий, а социальный проект, его делают молодые для молодых.

И непосредственно вопрос: будет ли оказываться государственная поддержка подобным социально значимым проектам? И лично Вы, Владимир Владимирович, готовы ли поддержать наши начинания? Мы, правда, очень надеемся на Вашу помощь и поддержку. Заранее благодарю за ответ и приглашаю Вас в ИГУМО. Мы уверены, что Вам у нас понравится.

В.ПУТИН: Извините, а практически что вы будете делать?

П.ДАНИЛОВА: Сейчас уже работает портал «Одаренные дети» в тестовом режиме, с февраля он будет в открытом доступе. Это такая профессиональная интернет-площадка, где ребята будут общаться по профессиональным интересам.

В.ПУТИН: Они будут общаться, а вы как будете там функционировать?

П.ДАНИЛОВА: Там 25 номинаций. Они выбирают для себя, что им нравится, что им интересно, они общаются между собой и делятся опытом, узнают о конкурсах, где можно участвовать.

В.ПУТИН: Понятно.

Во-первых, это очень правильно, важно, и я хочу пожелать Вам всяческих успехов. Безусловно, мы стараемся поддерживать максимально проекты подобного рода, и Ваш тоже. Я попрошу коллег отметить, что конкретно где делается, и чем вам можно помочь.

Вы знаете, что совсем недавно в Послании мною было объявлено о том, что будут вводиться стипендии для особо одаренных детей – выпускников школ, которые поступают в вузы, чтобы им на протяжении всего периода обучения государство платило дополнительный бонус, дополнительную стипендию.

Что касается меня лично, в чем я бы еще мог принять участие? Знаете, сейчас одну тайну вам раскрою, один из небольших проектов. Вы знаете, что после Олимпиады в Сочи мною был инициирован проект по созданию в нижнем кластере в Имеретинской долине постоянно действующего центра по подготовке школьников по нашим основным зимним видам спорта.

Этот проект уже начался, но то, что я скажу дальше (Министр спорта сидит, слушает, чтобы он в обморок не упал только, он еще об этом не знает), я хочу немножко видоизменить этот проект. Я хочу, чтобы в этом центре, а мы уже подобрали объект достаточно большой и очень впечатляющий прямо на берегу Черного моря, во-первых, чтобы это был негосударственный проект, а, во-вторых, чтобы кроме детей, которых мы сейчас собираем со всей страны из детских юношеских спортивных школ, там было еще две части.

Чтобы мы туда собирали детей со всей страны из физико-математических школ и из музыкальных школ, и чтобы этот детский центр состоял из трех частей: спорт, музыка, математика. Я очень рассчитывают на то, что нам в ходе этой работы, а сейчас там по спортивной линии 200 детей, по 21 дню 200 детей со всей территории страны, чтобы также было и по музыкальным школам, чтобы также было по физико-математическим школам.

Это поможет нам и специалистам, которые там будут работать, выбирать из этих ребятишек одаренных, особо одаренных детей, присматриваться к ним заранее, работать с ними чуть ли не индивидуально, помогать на следующем этапе найти себя в высшем учебном заведении и затем где-то в практической жизни. Так что мы с вами будем совместно двигаться по этому направлению.

Вам спасибо большое.

А.ЮНОШЕВ: Здравствуйте, Владимир Владимирович.

Год назад Вы помиловали Ходорковского. Он тогда обещал Вам не заниматься политикой. Сейчас же он заявил чуть ли не о своих президентских амбициях. В связи с этим вопрос: не жалеете ли Вы…

В.ПУТИН: А где он будет избираться в Президенты?

(Смех в зале.)

А.ЮНОШЕВ: Кстати, вопрос: он просто оппозиционер или оппозиционер-патриот, на Ваш взгляд?

В.ПУТИН: Так у Вас один вопрос или два?

А.ЮНОШЕВ: У меня их три.

В.ПУТИН: А остальные что будут делать, пока мы с Вами дискутировать будем до утра?

Действительно, господин Ходорковский обратился с просьбой о помиловании, во всяком случае, бумагу соответствующую прислал. И вроде не собирался заниматься политикой. Но я, когда решение принимал о помиловании, исходил не из того, что он может или не может, будет или не будет заниматься политикой. Это его выбор. Он имеет право это делать так же, как любой гражданин Российской Федерации, если по соответствующим критериям подходит, в том числе и для того, чтобы избираться на высшие должности в стране. Бог в помощь, пусть работает.

Но я принимал решение по гуманитарным соображениям. Он тогда писал о том, что у него мама тяжело больна. Знаете, мама – это святое дело, я сейчас без всякой иронии говорю. И он отбыл большую часть наказания в местах лишения свободы. Какой смысл был человека там держать, имея в виду, что он может не иметь возможности с матерью попрощаться? Ведь об этом шла речь, он об этом мне писал.

Я ни о чем не жалею, и думаю, что поступил абсолютно правильно.

П.ПЧЕЛКИН: Владимир Владимирович, вопрос про Олимпиаду, спорт и политику.

Одно из ярчайших событий этого года – это успех Олимпиады, как ее провели, как подготовили. В этой связи – был реализован такой огромный проект – можно было бы рассчитывать на мультипликационный эффект в экономике, потому что построена огромная инфраструктура, вложено огромное количество денег. Страна показала, что она в состоянии реализовывать такие огромные проекты. Не кажется ли Вам, что России не удалось воспользоваться плодами Олимпиады, к сожалению, в связи с трагедией на Украине, которая произошла?

И еще один вопрос просто вдогонку. Мы собираемся проводить в 2018 году чемпионат мира по футболу. Это достаточно дорогостоящее событие, к которому нужно подготовка, вложение денег. И в условиях санкций, падения цен на нефть и курса рубля Россия вообще потянет, на Ваш взгляд, чемпионат мира?

В.ПУТИН: Прежде всего по Олимпиаде. Думаю, что все, чего мы хотели достичь при подготовке и проведении Олимпиады, мы всего достигли, даже больше того, о чем мечтали. Мы выиграли Олимпиаду, за что отдельное спасибо всем нашим олимпийцам и паралимпийцам, которые действительно настоящие герои этих событий.

Что касается событий на Украине, то, конечно, Олимпиада завершалась на фоне этих, прямо скажем, событий трагического характера. Но не мы же это сделали, не мы же там переворот устраивали. Это не от нас зависит. Лучше бы этого не было, но так случилось.

А что касается того, довольны мы Олимпиадой или нет? Конечно, довольны. Кстати говоря, об этом говорит загрузка объектов. Вы посмотрите, в некоторых странах после проведения Олимпиады, пусто совсем. Конечно, есть межсезонье, сейчас было, там более или менее пустовато, но мы заранее подумали об этом и «Формулу-1» там построили и провели, сейчас чемпионат мира по шахматам там провели, массу других соревнований. Вот сейчас (я думаю, что Вы об этом знаете) все забукировано, начиная с конца декабря и до февраля включительно. Так что и до конца горнолыжного сезона там будет все забито, просто вообще все, ни одного места нет.

О чем это говорит? Это говорит о том, что у нас с вами, у граждан России, появился новый круглогодичный центр отдыха и оздоровления, и зимний, и летний. Кроме этого, мы там будем проводить крупные соревнования по санно-бобслейному спорту, по другим видам спорта. Мы, сейчас я сказал, отвечая на вопрос Вашей коллеги, будем развивать там детский спорт. Хоккейная команда появилась в Сочи, замечательная команда. Она и проигрывает, конечно, она же молодая, но и выигрывает. Там, знаете, прекрасные болельщики. Мне, помню, Ткачев, губернатор Краснодарского края, говорил: «Не надо нам команду, у нас нет такой культуры хоккейной. У нас футбол надо развивать. Никто ходить не будет». Я был там не так давно, где-то месяц назад, посмотрел: полный зал, 10 тысяч человек. Полный зал. И болельщикам надо сказать спасибо. Вообще у хоккейных болельщиков уровень культуры достаточно высокий, ведь люди ходят с детьми, с женами, целыми семьями ходят, как на праздник. Замечательно. Это все развивается и будет развиваться дальше.

Что касается чемпионата мира по футболу, да, это дорогая вещь. Но напомню, в отличие от многих других стран, которые даже отказываются от крупных соревнований, знаете, в чем разница у нас с этими странами? Количество людей, занимающихся физической культурой и спортом на тысячу человек, выше, чем у нас, причем выше намного. А почему? В том числе это происходит в связи с недостаточно развитой у нас спортивной инфраструктурой. И если мы хотим жить дольше, если хотим, чтобы население и люди у нас были здоровыми, чтобы они стояли в очереди не за водярой, а за возможностью покататься на коньках, то тогда нужно, чтобы была возможность кататься. Нужно создавать новые футбольные площадки, хоккейные, спортивные залы, важно, чтобы люди тратили имеющиеся у них денежки не на то, чтобы «махнуть» с друзьями, а на то, чтобы вместе пойти в спортивный зал, даже если он платный.

Надо создавать такую культуру, прививать навыки заниматься физической культурой и спортом, тогда у нас будет не 70-71 год, как сейчас, слава богу, у нас уже есть продолжительность жизни, а будет больше. И в этой связи нам нужно проводить такие соревнования, как чемпионат мира по футболу, потому что количество детей, которые будут заниматься футболом, увеличится резко.

И кроме всего прочего, эта инфраструктура будет не в одном городе Сочи, а будет более чем в десяти городах Российской Федерации с развитием транспортной инфраструктуры, с развитием системы здравоохранения, как это в Сочи произошло, и так далее. Это просто дополнительный повод для развития России. И на это денег не жалко.

К.СОБЧАК: Телеканал «Дождь», Ксения Собчак. У меня к Вам два вопроса, если позволите.

Первое. Пока все озабочены событиями в Украине, происходит событие, которое волнует нас, на территории Чеченской Республики. А именно, глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров де-факто объявил, что на территории Чеченской Республики не работают законы Российской Федерации и не работает российская Конституция. А именно публично он заявил о том, что будут некие расправы над родственниками людей, обвиняемых в терактах, по которым еще не были приняты судебные решения.

В связи с этим хотелось бы получить ответ. Вы как юрист, как гарант Конституции будете ли защищать тех граждан, которые сейчас подвергаются, по сути дела, досудебным расправам? Их дома уже сжигаются. Единственной правозащитной организации, в ней сегодня происходят в Чечне обыски, был поджог и так далее. Как с этим быть и что с этим делать?

В.ПУТИН: Зачем ты ей дал слово? (Смех.)

Д.ПЕСКОВ: Виноват.

К.СОБЧАК: А можно сразу я второй вопрос тогда задам?

Д.ПЕСКОВ: По одному вопросу. Давайте уважать всех.

В.ПУТИН: Ладно. Давайте второй вопрос.

К.СОБЧАК: Второй вопрос. Я бы хотела все-таки разъяснить для себя и нашей аудитории по поводу вот этой тонкой грани между «пятой колонной» и оппозиционерами. С Лермонтовым все стало понятно, но вот хотелось бы с ныне живущими.

Вы, Владимир Владимирович, в свое время публично объявили о том, что против моего отца была развернута травля в СМИ. И мне кажется, что сегодня этот термин «травля» опять вернулся в нашу жизнь. Я имею в виду не только травлю Макаревича, травлю какими-то фильмами про выдуманных друзей хунты (а я знаю этих людей и знаю, что они, многие из них, точно патриоты своей страны), всякими обзывалками типа «жидобандеровцы» на первых федеральных каналах.

У меня есть ощущение, что сегодня ситуация, в которой федеральные каналы специально сеют и разжигают ненависть внутри российского общества. Например, один сюжет о распятом мальчике из Славянска, показанный по первому федеральному каналу, где у государства есть блокирующий пакет.

Этот сюжет был признан, и доказано уже, что это была ложь, но никто за этот сюжет не извинился. Вы не боитесь такого градуса ненависти в нашем обществе? Того, что одни люди так настроены против других? И что Вы собираетесь делать для того, чтобы этот градус ненависти снизить? Считаете ли Вы, что по-прежнему люди делятся на Ваших соратников и бандерлогов?

В.ПУТИН: Бандерлоги, конечно, существуют, это Киплинг еще сказал, не я же.

А если, по сути, начнем с первого вопроса, по поводу того, что было сказано Кадыровым в отношении родственников террористов, в отношении их жилья, изгнания из республики и так далее. Вы знаете, конечно (и здесь у меня нет и не может быть никакого другого подхода, кроме одного), в России все должны соблюдать действующие в нашей стране законы. Никто не считается виновным до тех пор, пока это не признано судом. Это первое.

Второе. Я уже говорил, что жизнь сложнее и многообразнее. И должен сказать вам из практики работы антитеррористических подразделений, как правило, я не говорю – «всегда», я сейчас поясню, что я имею в виду, как правило, родственники людей, которые совершают теракты, знают об этом, это как минимум, в подавляющем большинстве случаев.

Но это не дает право никому, в том числе и руководителю Чечни, право на какие-то досудебные расправы. Здесь абсолютно точно с Вами согласен. И более того, соответствующие правоохранительные органы сейчас проводят по этому случаю предварительную проверку. Кто были те люди, которые сожгли дома, уничтожили родственников террористов, это нужно выяснить, потому что это были люди в масках.

Само заявление Кадырова могло быть и просто эмоциональным, а этим мог кто-то и воспользоваться. Эмоции в таких случаях, мне кажется, понятны, потому что в ходе этого теракта в Чечне было убито 14 милиционеров. И началось все с убийства сотрудников ДПС не в ходе какого-то боя, столкновения, а просто людей подло расстреляли в упор, и потом погибло еще дополнительно большое количество людей, всего 14, 38 ранены, в том числе есть тяжело раненые.

Как вы знаете, тысячи людей потом вышли на митинг. В этих условиях, конечно, руководитель республики сделал определенные эмоциональные заявления. Уверен, эти заявления полностью соответствовали ожиданиям со стороны людей, но он не имел на это право. И совершенно правильно будет проверить все эти факты.

Повторяю, кроме публичных заявлений и последовавших затем действий, в том числе по уничтожению этих жилищ, должна быть проведена проверка и установлено, что же на самом деле произошло. Может быть, просто кто-то воспользовался этим и сделал это. Может быть, нет. И тогда соответствующие правоохранительные органы должны будут определенным образом отреагировать.

Вместе с тем, и вы это хорошо знаете, к сожалению или к счастью, как хотите, в мировой практике борьбы с террором такие методы применяются, самым активным образом применяются в Израиле. Но и это еще не все, дело ни в Израиле.

Сейчас мы стали свидетелями того, что в Соединенных Штатах после 11 сентября были легализованы пытки. Это как можно объяснить? Больше того, они не просто были легализованы, разрабатывалась методика использования этих пыток.

Поэтому жизнь сложна и многообразна, но мы должны придерживаться закона, и здесь я с Вами согласен. Если мы будем выходить за рамки закона, это приведет нас к хаосу. Будем и эти факты тоже расследовать и реагировать на это.

Теперь что касается различных кампаний по травле, как Вы сказали. Я узнал об этом, когда в Москву приехал. У меня и так были подозрения, что в отношении Вашего отца была развернута травля, именно организована травля, но когда я приехал в Москву, то нашел этому прямое подтверждение.

Мне и тогда казалось странным, что после приобретения Анатолием Александровичем Собчаком какой-то несчастной квартиры из 100 метров против него было возбуждено два уголовных дела в течение недели. Месяцами не возбуждают, а здесь в течение недели были возбуждены дела, а потом в ходе избирательной кампании сам факт возбуждения был распечатан в листовках и разбрасывался в Ленинграде с самолетов. Конечно, была явно кампания организована, причем организована определенными представителями власти в борьбе с ним.

Хочу Вас заверить, что никакой организации какой бы то ни было травли в отношении людей, которые не согласны с нашими действиями, скажем, на Украине, в Крыму или по каким-то внутриполитическим вопросам, никто этим из официальных органов власти, представителей органов власти не занимается.

Если есть какая-то реакция общественности, людей, которые не согласны с этой позицией, то люди, которые столкнулись с этим сегодня, должны понять, что они не могут монополизировать право всех обвинять. Есть люди, которые не согласны с их позицией, и их тоже будут обвинять. Надо научиться на это реагировать адекватно, не шуметь и кричать на каждом углу: «Караул! Рятуйте громадяне, меня шельмуют!», – а отвечать также в публичной сфере.

Что касается официальных органов власти, хочу еще раз повторить: никаких попыток, никаких указаний, никакой организации никогда не было и не будет, какой бы то ни было травли в отношении кого бы то ни было. В отличие от нас, наши, скажем, европейские партнеры поступают по-другому.

Например, тому же Газманову, Валерии или Иосифу Давыдовичу Кобзону Министерством иностранных дел Латвии было запрещено въехать на территорию Латвийской Республики. Вот это называется «позиция официальных властей». Такой позиции российских властей не было, нет и не будет никогда.

А.АНИЩУК: Добрый день, Владимир Владимирович!

Алексей Анищук, агентство Reuters.

За последний год Россия оказалась вовлечена, пожалуй, в один из самых глубоких кризисов в своей новейшей истории. Началось все с событий на Украине в конце прошлого года, продолжилось ухудшением отношений с Западом буквально до уровня «холодной войны». Сейчас, в последние дни мы видим глубокий валютный кризис, который вполне рискует перерасти в финансовый и экономический. Риски такие есть.

Я знаю, Вы часто склонны винить во всем происходящем некие внешние силы, но я также знаю, что некоторые представители элит, люди из Вашего окружения, наиболее информированные граждане России, даже несмотря на их публичную риторику, часто склонны винить в некоторых вещах как раз именно Вас как человека, который на протяжении 15 лет принимает все ключевые решения в России.

В.ПУТИН: Назовите пофамильно.

А.АНИЩУК: К сожалению, не могу. Часто жалуются на условиях анонимности. Но в последнее время такие действительно в разговорах с журналистами нотки проскальзывают.

В этой связи вопрос, я не буду занимать много времени. Насколько Вы уверены в Вашем окружении, в том, что оно безоговорочно Вас поддерживает? И насколько Вы видите риски государственного или даже дворцового переворота? То, что Вы будете делать в случае «оранжевой» или, не дай бог, «красной» революции, Вы говорили много раз. А есть ли у Вас некий план на случай предательства окружения и дворцового переворота?

Спасибо.

В.ПУТИН: Насчет дворцовых переворотов, успокойтесь, у нас нет дворцов, поэтому и дворцовых переворотов быть не может. У нас есть официальная резиденция Кремль, она хорошо защищена. И это тоже фактор нашей государственной стабильности. Но стабильность основана не на этом. Она основана – не может быть никакой другой более прочной базы, чем поддержка российского народа. Я думаю, что Вы не будете со мной спорить в том, что по основным направлениям нашей внешней, да и внутренней политики, такая поддержка есть.

Почему так происходит? Потому что люди душой и сердцем чувствуют, что мы, и я, в частности, действуем в интересах подавляющего большинства граждан Российской Федерации.

Теперь по поводу того, кто виноват, кто не виноват в этих украинских событиях, с которых началась серия катаклизмов сегодняшнего дня. Вы знаете мою позицию. Я много раз говорил о том, что совершен госпереворот, и это огромная ошибка. Восточная Европа, наши соседи, в том числе и Украина, – это не банановая республика. Это даже не северная Африка и не Сомали, где можно вот так, с помощью каких-то специальных средств или боевиков, или людей, которые недовольны даже, может быть, политикой своего руководства, проводить государственные перевороты.

Вы говорите, что я кого-то обвиняю. Я никого не обвиняю, я просто констатирую факт. Но, тоже не вдаваясь в детали и подробности, скажу о дискуссиях, которые у нас с партнерами на этот счет есть.

Вы знаете известное соглашение между оппозицией на Украине и властью от 21 февраля. Соглашение подписано. Три министра иностранных дел как гаранты этого соглашения подписались: Германия, Польша и Франция. Мы имели разговоры с руководством Соединенных Штатов Америки. Нам все время говорили: «Только пусть Янукович не применяет силу, только пусть не применяет силу». Он не применил. Результат – госпереворот.

Нам говорят: «Ну а что мы могли сделать? Ситуация вышла из-под контроля. Это называется «эксцесс исполнителя» в уголовном праве». Позвольте! Если это эксцесс исполнителя, что вы должны были бы сказать, даже если вы не смогли остановить этих радикалов, которые ворвались в администрацию президента и захватили здание правительства? Вы должны были им сказать: «Знаете что, ребята, мы хотим вас видеть в Европе, мы хотим, чтобы вы подписали и ратифицировали соглашение об ассоциации, вы часть европейской семьи. Но если вы будете действовать таким способом, то вы никогда не будете в Европе, и мы вас никогда не поддержим. Ну-ка, давайте возвращайтесь к соглашению 21 февраля, образуйте правительство национального единства и работайте вместе!»

Я уверен, что если бы такая позиция была занята, то сейчас не было бы ни гражданской войны на Украине и не было бы многочисленных жертв. Наши коллеги заняли другую позицию: от пирожков на Майдане перешли к посулам и обещаниям и политического, и экономического характера. Кстати, денежки-то надо заплатить украинскому народу – нет же ни фига, никто ничего не платит! Денег практически не дают. Всё только через международные финансовые организации.

Поэтому я считаю, наша позиция была изначально абсолютно выверенной и объективной.

Теперь по поводу элит. Вы знаете, есть элитное вино, есть элитные курорты – нет элитных людей. Вы знаете, что такое «российская элита»? Это работяга, это крестьянин, это человек, на плечах которого держится вся страна, веками держалась, сейчас держится и будет держаться. Все остальное разделение на какие-то элиты я считаю абсолютно необоснованным. Есть люди богатые и бедные, есть люди здоровые и больные, но они все равны перед страной, перед законом. Есть и богатые люди, которые настроены патриотично. Вы говорите, может быть, некоторые недовольны. Конечно, что им радоваться-то? Они недовольны. Но вопрос в том, как они думают выходить из этой ситуации. Быть постоянно в зависимости, постоянно на крюке где-то?

Сейчас одна из наших российских компаний, зарегистрированная где-то в оффшоре на каких-то островах, приняла решение о дивидендах. Законная компания, легальная, работающая, правда, в оффшорной зоне, большая. Приняли решение. Знаете, что дальше происходило? Поскольку там кто-то из «санкционированных» есть, сказали, что местные директора заявили: «Нет, мы не можем вам перечислить деньги за дивиденды, мы должны проконсультироваться». Им говорят: «С кем проконсультироваться? По закону вы обязаны». «Обязаны, но не будем». Они говорят: «Но это же произвол, мы на вас в суд подадим!» Знаете, что они сделали? Как вы думаете, что они сделали? Не знаете. Я вам скажу: они уволились просто. Цирк, да и только. Уволились. А без их подписи деньги не переводят. А потом, после этого, на эти должности директоров никого не подобрать, потому что команда пришла на эти должности не идти. Все, деньги зависли.

Если вы говорите о представителях российского бизнеса, они хотят так жить? Большинство из них – нет. Самым главным защитником интересов российских граждан, чем бы они ни занимались, в том числе и бизнесом, может быть только сильное российское государство.

М.БАЖЕНОВ: Добрый день. Михаил Баженов, «Бизнес ФМ».

Владимир Владимирович, в своем ежегодном Послании Федеральному Собранию Вы сказали о том, что у нас пройдет амнистия капитала. Прошла уже неделя, но пока никаких подробностей мы не слышали. Хочется услышать подробности, когда она начнется, сколько она продлится, какой объем капитала Вы планируете вернуть в страну.

И, пожалуй, еще очень важное. Каким Вам видится механизм этой амнистии? То есть весь ли будет капитал возвращаться, в том числе и тот, который, может быть, получен незаконным путем или не весь? Здесь, может быть, фильтр какой-то будет. А если будет фильтр, то как бизнесмены отнесутся к нему, поверят ли они, что этот фильтр можно будет пройти и спокойно продолжать бизнес в России? Какие у них в конце концов будут гарантии, что после того, как они зарегистрируют свой бизнес в России, к ним не возникнет вопросов со стороны правоохранительных, налоговых органов и так далее?

В.ПУТИН: Понятно.

Первое. Сколько мы планируем вернуть капитала? Не планируем вообще. Вопрос не в возврате капитала, это не фискальная мера. Вопрос в легализации. Если бизнес хочет оставить деньги, имущество за границей, пусть оставляет. Вопрос в легализации, в том, чтобы они заявились здесь и зарегистрировались здесь. Вот это самое главное, я хочу, чтобы это было понятно.

Второе. Лично буду следить за тем, чтобы не было никаких нарушений в отношении механизмов и гарантий. Хочу предупредить всех своих коллег, в том числе из правоохранительных органов, будем принимать самые жесткие меры к тем, кто будет нарушать тот принцип, о котором я сейчас сказал.

И наконец, по поводу фильтров. Я считаю, что никаких фильтров не должно быть. Все, кто хочет сюда прийти, здесь зарегистрироваться, легализоваться, должен получить такое право. По поводу криминального характера действует презумпция невиновности, о которой я уже много раз говорил. Если не будет ничего другого, то все считается легальным.

Ну и, наконец, механизмы. Пока они не отработаны, об этом нужно думать, Правительство сейчас работает. Я считаю, что нужно легализовать не только то имущество, которое есть в офшорах, но и то имущество, которое записано, переписано, скрыто на каких-то подставных фирмах, на родственников и так далее внутри самой России. Нужно всем заявить один раз о том, что кому принадлежит, перевернуть эту страничку и пойти дальше.

Е.ТАРАНДА: Владимир Владимирович, здравствуйте, меня зовут Евстолия Таранда. Я представляю первый арктический телеканал «Ямал-Регион» и регион Ямал. Вам передают очень многие привет и слова поддержки, держитесь на внешнем контуре. У меня вопрос будет касаться нашего региона.

Жители, северяне волнуются, потому что не будет выборов губернаторов Ямала, Югры. Не приведет ли это к укрупнению? И в целом потом объединения трех субъектов не произойдет – Ямала, Югры и Тюменской области? Дело в том, что Вы не раз бывали у нас, знаете, какие у нас условия, какая специфика жизни, работы. Сами понимаете, мы бы не хотели, чтобы это произошло.

Какова Ваша позиция на эту тему? Не будет ли один субъект от границ Казахстана до Арктики?

В.ПУТИН: Что касается субъектов Федерации, объединения и всего, что с этим связано, у нас есть федеральный закон и никакого другого пути, кроме объединения различных субъектов в один, не существует, кроме волеизъявления тех людей, которые проживают на этих территориях.

В разных регионах это решается по-разному: или нужно проводить референдум на всех территориях, референдумы, или нужно проводить это решение через соответствующие парламенты. Навязывать сверху никто ничего не будет, и это считаю контрпродуктивным.

В то же время (и здесь все это хорошо знают) у нас абсолютно неравномерно распределены производительные силы по территории Российской Федерации. У нас доходы различных субъектов Федерации отличаются друг от друга в разы (не помню уж во сколько, в 26, что ли, раз или даже больше), доходы бюджетов соответствующих регионов. Уровень жизни людей в этой связи отличается тоже в разы, медицинское обслуживание, образование и так далее.

В общем и целом это плохо, но повторяю еще раз, это чувствительная вещь, особенно если это связано с национальными республиками. Мы ни в коем случае не будем идти по пути принудительного объединения. Люди только сами на основе своего жизненного опыта, на основе понимания того, что происходит в экономике, в социальной сфере могут принять соответствующее решение.

Конечно, наверное, есть политические силы, которые хотят объединиться, есть политические силы, которые не хотят. Это должно происходить максимально публично, и максимально должна быть общественность в это вовлечена. Никакого навязывания сверху не будет.

ДЖОН СИМПСОН (как переведено): Господин Президент, меня зовут Джон Симпсон. Я представляю «Би-Би-Си».

Западные страны сейчас почти единогласны в том, что началась новая «холодная война» и что, честно говоря, Вы тоже внесли в это вклад. Мы практически каждый день наблюдаем, как российские самолеты осуществляют очень опасные маневры в направлении воздушного пространства западных стран. Я думаю, что это осуществляется по Вашим указаниям, поскольку Вы являетесь Главнокомандующим российских войск и только Вы обладаете возможностью направлять российские войска на территорию других суверенных стран, как в направлении Крыма, так и других стран.

Сейчас вы сталкиваетесь с большой проблемой в том, что касается российской валюты. Вам необходимо заручиться поддержкой, в частности, из западных стран.

Я хотел бы задать следующий вопрос: может быть, Вы хотели бы воспользоваться возможностью на этой пресс-конференции заявить западным странам, что сейчас Вы готовы к тому, чтобы заняться эффективным и конструктивным решением проблем на Украине?

Спасибо.

В.ПУТИН: Вам спасибо большое за вопрос. По поводу наших учений, маневров, развития Вооруженных Сил. Вы сказали, что Россия в известной степени внесла свой вклад в ту напряженность, которую мы сейчас наблюдаем в мире. Россия внесла свой вклад, но только в том смысле, что она все жестче и жестче защищает свои национальные интересы. Мы не атакуем (в политическом смысле этого слова), мы ни на кого не нападаем. Мы только защищаем свои интересы. И недовольство наших западных партнеров, прежде всего американских, связано с тем, что мы делаем именно это, а не с тем, что мы в сфере безопасности допускаем какие-то действия, которые провоцируют напряженность.

Я поясню. Вы говорите о полетах нашей авиации, в том числе о полетах стратегической авиации. Знаете ли Вы, что Россия в начале 90-х годов полностью прекратила, как это делал Советский Союз, полеты нашей стратегической авиации в отдаленных районах патрулирования? Мы полностью прекратили, а американские стратегические самолеты с ядерным оружием продолжали летать. Зачем? Против кого? Кому угрожали? Мы не летали и не летали, не летали и не летали из года в год. И вот только пару, тройку лет назад возобновили эти полеты. Так кто провоцирует? Мы, что ли?

У нас практически только две базы за границей, и то на террористически опасных направлениях: в Киргизии после того, как туда зашли боевики из Афганистана, по просьбе киргизских властей, тогда Президента Акаева, и в Таджикистане – тоже на границе с Афганистаном. Думаю, что и вы заинтересованы в том, чтобы там было все спокойно. И это обосновано, понятно и ясно.

Американские базы по всему земному шару. И Вы хотите сказать, что мы ведем себя агрессивно? Здравый смысл-то есть или нет? В Европе что делают американские вооруженные силы, в том числе тактическое ядерное оружие? Что там делают?

Послушайте, у нас бюджет Министерства обороны на следующий год вырос, но он в долларовом эквиваленте где-то, чтобы мне не ошибиться, 50 миллиардов примерно. А бюджет Пентагона почти в десять раз больше – 575 миллиардов, по-моему, утвердил Конгресс недавно. И Вы хотите сказать, что мы проводим агрессивную политику? Здравый смысл-то есть или нет?

Мы, что ли, свои вооруженные силы выдвигаем к границам Соединенных Штатов либо других государств? Базы НАТО кто двигает к нам, военную инфраструктуру? Не мы. Нас кто-нибудь слушает, хоть какой-то диалог с нами по этому поводу ведут? Нет, вообще никакого. Всегда в ответ только одно: «Не ваше дело. Каждая страна имеет право выбирать свой способ обеспечения безопасности». Да, хорошо. Но тогда и мы тоже будем это делать. Почему нам это запрещено?

И, наконец, я уже говорил об этом и в Послании – система противоракетной обороны. Кто вышел в одностороннем порядке из договора, который, безусловно, являлся одним из краеугольных камней всей системы международной безопасности? Мы, что ли? Нет. Это сделали Штаты. В одностороннем порядке вышли. Создают угрозы для нас. Разворачивают элементы стратегической ПРО не только на Аляске, но и в Европе, и в Румынии, и в Польше – прямо возле нас. И Вы хотите сказать, что мы проводим агрессивную политику?

Вопрос: хотим ли мы равноправных отношений? Да, хотим. Но при безусловном уважении наших национальных интересов и в сфере безопасности, и в сфере экономики.

Мы 19 или сколько там лет вели переговоры по присоединению к ВТО. Пошли на очень многие компромиссы. И всегда исходили из того, что эти договоренности являются железобетонными. Сейчас не буду говорить, кто прав, кто виноват. Я считаю, что мы правы в ходе украинского кризиса, я уже об этом говорил и много раз. И считаю, что наши партнеры западные не правы. Но сейчас оставим это. Мы присоединились к ВТО. Там есть правила. В нарушение всех этих правил и в нарушение норм международного права и Устава Организации Объединенных Наций в отношении российской экономики введены санкции в одностороннем порядке, абсолютно не правовым способом. Мы не правы опять?

Мы хотим развивать нормальные отношения и в сфере безопасности, и в борьбе с терроризмом. Мы будем работать вместе по нераспространению ядерного оружия. Мы будем вместе работать над такими угрозами, как распространение наркотиков, организованной преступности, распространение тяжелых инфекционных заболеваний, в том числе Эболы. Мы будем это все вместе делать, в том числе будем работать и в экономической сфере, если этого хотят наши партнеры.

С.ЖАРКИНОВА: Здравствуйте, господин Президент!

Саида Жаркинова, я из Казахстана, представляю телекомпанию «МИР».

У меня, естественно, вопрос интеграционного характера. С 1 января следующего года в полную силу вступает Евразийский экономический союз, и к «большой тройке» – Казахстану, Белоруссии и России – присоединяется Армения и Киргизстан. В условиях кризисных явлений в наших экономиках есть ли повод для беспокойства? И, на Ваш взгляд, не превратится ли этот общий рынок в общий кризис?

В.ПУТИН: Вы знаете, ведь Казахстан, так же как и Российская Федерация, – это нефтегазодобывающая страна, и поэтому вне всякой связи с интеграцией в рамках Евразийского экономического союза так или иначе Казахстан, так же как и Россия, сталкивается с неблагоприятной в данном случае внешнеэкономической конъюнктурой.

Способны ли мы выйти из этой ситуации? Я уже сказал, неизбежно выйдем из этой ситуации с положительным знаком, со знаком «плюс». Неизбежно. И в силу роста мировой экономики и потребностей в энергоресурсах, которые у нас есть, никуда не денутся, и в силу того, что наши экономики так или иначе, безусловно, приспособятся к низким ценам на энергоносители.

Но в чем смысл предложения, которое было сделано Президентом Назарбаевым в свое время и которое мы успешно реализовываем с точки зрения интеграции? Что вместе это делать легче, освобождая пространство свободы для передвижения товаров, рабочей силы и капитала. Конечно, вместе это сделать легче. Более того, за время существования Таможенного союза в последние годы наш товарооборот увеличился на 50 процентов. Это все-таки серьезный объективный показатель, и мы будем опираться в том числе и на плюсы, связанные с интеграцией.

«Крестьянская жизнь». Без крестьян нельзя, тем более что 104 миллиона тонн в этом году. Поздравим их еще раз, крестьян наших, с результатом. Спасибо им большое.

С.САМСОНОВА: Здравствуйте! Светлана Самсонова, газета «Крестьянская жизнь», Волгоград.

Вопрос у меня, естественно, касается развития сельского хозяйства. Его развитие невозможно без решения кадровых проблем. Я приведу пример. У нас есть фермер в Волгоградской области Михаил Ротов. У него недавно ушел на пенсию работник, токарь, и он никак не может найти ему замену: и зарплату предлагал по сельским меркам более или менее нормальную, и дом, и питание. Тем не менее никто не хочет идти к нему. С подобной ситуацией сталкиваются и другие фермеры, особенно в сфере овощеводства. Никто не хочет заниматься грязной работой, и фермеры боятся, что уже, например, на следующий год мало кто выйдет в поля. Фермеры считают, что такая ситуация с кадрами – это угроза национальной продовольственной безопасности. Разделяете ли Вы эту точку зрения? Что вообще можно сделать, как решить кадровую проблему в сельском хозяйстве?

В.ПУТИН: Безусловно, я разделяю озабоченности представителей сельского хозяйства по поводу того, что в современных условиях нелегко работать. Но вместе с тем нельзя и не разделять оптимизма тех, кто считает, что расчистка внутреннего рынка для отечественных производителей создает дополнительные серьезные возможности для развития сельского хозяйства.

Что касается кадров, то, конечно, об этом нужно подумать заранее, государство об этом думает. Это касается и подготовки средних специалистов, это касается подготовки специалистов в высшем звене. Всеми этими кадровыми возможностями надо пользоваться. У нас замечательные, просто замечательные высшие и средние учебные заведения, которые готовят специалистов в области сельского хозяйства.

У нас Академия сельского хозяйства влилась в большую академию. Я надеюсь очень, что это даст синергетический положительный эффект и для этой важнейшей отрасли российской экономики.

Кроме всего прочего, мы только вчера и с Председателем Правительства об этом говорили, Правительство приняло дополнительно решение добавить около 20 миллиардов в следующем году, помощь сельскому хозяйству будет где-то в 200 миллиардов рублей по разным направлениям. Надеюсь, что аграрии это почувствуют. Нам, конечно, очень важно сейчас сделать так, чтобы средства, которые будут получены в результате реализации рекордного урожая в 104 миллиона, дошли до сельхозпроизводителей, чтобы они ни в коем случае не осели исключительно в каком-то среднем посредническом звене.

Ну а кадры? Надо вовремя, своевременно привлекать. И с учетом того, что цены на продовольственные товары у нас объективно, а где-то и необъективно все-таки подрастают, и для потребителя это, конечно, не очень хорошо, но для сельхозпроизводителей это шанс. Надеюсь, что этим шансом все воспользуются.

Е.ЕВТЯКОВА: Здравствуйте! Алена Евтякова, телеканал «Губерния», Воронежская область.

Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, в моем регионе сейчас (он входит в десятку по вводу нового жилья) объемы ипотеки выросли до 60 процентов. В связи с экономической ситуацией как будет выглядеть та самая ипотека, кредиты на нее, и, собственно, программа «Молодая семья»?

Если можно, еще такой смежный подвопрос. Мне не простят, если я его не задам, можно будет практически не возвращаться в город. Скажите, пожалуйста, я, когда готовилась к поездке, спрашивала знакомых: «А что бы вы спросили у Владимира Путина?» И подруги моей тети все, как одна: «Да это же главный жених России!» Да, вот так. Больше года холостяцкая жизнь. Есть ли у Владимира Владимировича время на личную жизнь? Если можно, начните с первого вопроса.

В.ПУТИН: Подругам Вашей тети передавайте привет горячий! Спасибо им за такое внимание.

Что касается ипотеки, это серьезный вопрос. Это реально очень серьезный вопрос. Конечно, при 17 процентах ключевой ставки Центрального банка развивать ипотеку - сложное дело, если вообще возможно.

Должен сказать, что за текущий год и за предыдущий ипотека развивалась большими темпами, чем мы ожидали. Сейчас боюсь ошибиться в абсолютных величинах, но это больше ожидаемого, повторяю. Сколько были ипотечные? По-разному: сначала - 9,5, потом - 10, но люди очень активно брали.

Больше того, после того как ключевые ставки Центрального банка с начала года с 5,5 процента увеличивались, объем ипотеки не сокращался, а коммерческие банки, как это ни странно, не повышали, соответственно, уровень ипотечных кредитов, они держали. Я очень надеюсь, что и сейчас банки не будут спешить с пересмотром ставок под ипотечные кредиты.

Почему? Потому что это важно и для людей, и для решения социальных задач, обеспечения жильем, это важно и для экономики, потому что примерно 30-35 процентов от общего объема финансирования по ипотеке идет непосредственно прямо в строительную отрасль, а она является мультипликатором для целого ряда других отраслей промышленности.

Но без всяких сомнений, если эта ставка задержится на какое-то время, Правительство, да и Банк России должны будут подумать над специальными инструментами для поддержки ипотеки: и специальной, имею в виду молодых специалистов, молодых ученых, молодые семьи, военнослужащих, но и общей ипотеки.

Какие здесь возможны варианты? Самые разные. Но суть в одном - субсидирование, ничего другого мы не придумаем. Очень важно, и это возможно сделать, чтобы такой сегмент, очень важный для людей и для экономики, был сохранен.

Я говорю, почему возможно? Мы говорили, и я сейчас упомянул еще раз, ключевая ставка поднята для сохранения макроэкономической стабильности в стране. И правильно, потому что мы, именно опираясь на макроэкономическую стабильность, можем сохранить здоровую экономику. И именно это дает мне основания оптимистично заявлять, что рано или поздно при такой здоровой экономике мы точно выйдем в положительный тренд.

Но Банк России при этом, при резком поднятии ключевой ставки, обращаю ваше внимание, сохранил ставку для малого и среднего бизнеса в 6,5 процента, а для всего остального бизнеса, по так называемым проектам, проектному финансированию, 9 процентов. Плохо только, что до сих пор Правительство не предложило соответствующих проектов, а механизм должен работать так.

Напомню вам и через вас всем людям, которые бизнесом занимаются. Если есть хороший проект, экономически целесообразный, выгодный и стабильный, нужно прийти в коммерческий банк. Этот банк должен прийти в соответствующую правительственную комиссию, правительственная комиссия должна подтвердить, что это действительно эффективный и жизнеспособный проект.

И банк под это получает соответствующую ликвидность из Центрального банка под ключевую ставку, в данном случае 6,5 или 9 процентов. Вот это для бизнеса малого и среднего и для проектного финансирования сохранено. То же самое или что-то подобное можно сделать и для ипотеки.

По поводу Вашей тети. Я уже приветы передал. Все в порядке, не беспокойтесь. (Смех.)

Мне мой один приятель из Европы, большой начальник, как-то недавно после событий прошлого года говорит: «Слушай, у тебя есть любовь?» Я говорю: «В каком смысле?» – «Ну, ты любишь кого-нибудь?» Я говорю: «Ну да». – «А тебя кто-нибудь любит?» Я говорю: «Да». Он, наверное, решил, что я озверел совсем. Он говорит: «Ну, слава богу». Так водочки махнул. Так что все в порядке, не беспокойтесь. И с Людмилой Александровной у меня очень добрые отношения, дружеские. Мы с ней регулярно видимся. Уж не говорю про детей, это само собой разумеется. Не так часто, как бы мне хотелось, но все в порядке.

Давайте позволим задать вопрос господину из Турции, а потом из Грузии.

В.МАМАТОВ: Владимир Владимирович, добрый день! Маматов Владимир, газета «РепортерЪ», город Киров, он же Вятка.

Д.ПЕСКОВ: Но Вы же не из Турции.

В.МАМАТОВ: Да. Ну что делать? Так получилось. (Смех.) Спасибо за аплодисменты.

На фоне глобальных макроэкономических вопросов и тети, и всего остального абсолютно копеечный вопрос. По сельскому хозяйству задавали вопрос по поводу токаря, мне понравился. У меня тоже очень маленький вопрос, но жизненный.

У нас ситуация в области такая же. У нас делают вятский квас…

В.ПУТИН: Квас?

В.МАМАТОВ: Вятский квас.

В.ПУТИН: Я чувствую, кваску-то махнули уже. (Смех.)

В.МАМАТОВ: Владимир Владимирович, а я хотел Вас угостить, но охрана не дала ничего пронести.

В.ПУТИН: Они, знаете, иногда как говорят? Мне приносят что-нибудь в подарок, а они говорят: «Владимир Владимирович, сами будете есть и пить или будем проверять?»

В.МАМАТОВ: Я понял, дегустатора специального нет. Хорошо.

Вопрос такой. Мы делаем этого кваса много, очень хорошо, делаем давно.

В.ПУТИН: Я вижу! (Смех.)

В.МАМАТОВ: Но беда в том, что его не ставит ни «Ашан», ни основные торговые сети его не берут, хотя по вкусовым качествам и по цене мы легко бьем «Кока-колу», «Пепси-колу», все, что они делают. Что нам делать с вятским квасом и с торговыми системами? Можем ли мы как-то в них войти или нет?

В.ПУТИН: Вы знаете, шутки шутками, но вопрос абсолютно правильный. Не знаю, насколько вредный напиток «Кока-кола», но многие специалисты говорят, что так и есть, особенно для детей. Я не хочу обижать «Кока-колу», бог с ним, пускай они разбираются, но то, что у нас есть свои национальные безалкогольные напитки (безалкогольный ведь напиток, да?), в том числе квас, это точно совершенно.

И вода, кстати, у нас замечательная своя, вот это нужно, безусловно, продвигать. Вы знаете, только это нельзя сделать директивно, мы не можем выгонять с рынка, создавать неблагоприятные условия для работы на нашем рынке тем инвесторам, которые пришли, начали работать, заняли определенную нишу. Мы не можем этого делать. Но мы можем вам, и будем стараться помогать,  отвоевывать принадлежащий вам по праву российский национальный рынок. Это такой непростой процесс, но мы постараемся вам помочь.

Давайте все-таки турецкому коллеге дадим слово.

Ф.САФАРОВ: Фуад Сафаров, турецкое информагентство «Джихан».

Уважаемый Владимир Владимирович! Вы недавно были с официальным визитом в Турции. Но странно, после Вас европейцы-бюрократы поторопились и тоже совершили визит в Турцию.

В.ПУТИН: Что?

Ф.САФАРОВ: Европейцы-бюрократы. Судя по всему, они хотели уговорить Турцию, чтобы Турция присоединилась к санкциям против России. Могли бы прокомментировать? И как Вы оцениваете будущую перспективу двухсторонних отношений?

Второй вопрос. Есть непризнанная страна Северный Кипр. Они 40 лет живут под санкциями Европы. Они ждут от России как державы, чтобы Россия могла помочь решению кипрского вопроса.

В.ПУТИН: Начну с последнего.

Что касается Кипра вообще – Северного и Республики Кипр на юге. Вы знаете, что мы стараемся занять сбалансированную позицию и довести дело до такого решения проблемы, которое устроило бы как северную, так и южную часть острова, как турецкую, так и греческую.

У нас очень добрые отношения с Турцией, соответственно, так или иначе это распространяется на Северный Кипр. Я уже не говорю про Грецию, у нас особые отношения с Грецией, имея в виду и религиозную общность. Это данные конкретные, совершенно локальный вопрос, но очень важный для людей.

Мы будем, как и прежде, стремиться к сбалансированному решению без навязывания извне, что очень важно, с тем чтобы люди сами между собой договорились. Потому что стоит только вмешаться извне, что-то навязать, всегда такие договоренности не являются долговечными.

Но определенный оптимизм все-таки есть, то больший оптимизм, то меньший, все-таки контакты есть, и на границе происходит какая-то либерализация и послабление. Будем дальше двигаться в этом направлении.

Что касается уговоров Турции присоединиться к санкциям, я и не сомневался. Я когда был там, господину Эрдогану сказал: «Может быть, о некоторых вещах нам сейчас не стоит публично говорить, не стоит дразнить гусей, а то завтра налетят сюда?» Но господин Эрдоган крепкий мужик, он мог не делать этого. Я говорю: «Давайте не будем некоторые вещи объявлять». Но он подумал и говорит: «Нет, будем». Это выбор наших турецких партнеров. Он говорит: «Нам скрывать нечего, мы ничего ни у кого не собираемся украсть, утащить. Мы решаем наши двусторонние отношения».

Кстати говоря, вы знаете, много было в нашей истории трагического и драматического, и много хорошего было во времена Ататюрка. Что бы я хотел в этой связи сказать? И в Европе ведь тоже складывалось очень непросто между различными странами и народами. Я думаю, что нам очень хороший пример сотрудничества, выстраивания отношений в современных условиях демонстрируют, скажем, Германия и Франция.

Сколько они воевали между собой: и Первая мировая война, и Вторая мировая война, и 1870 год. Чего только не было, но в современных условиях выстроились в рамках одного союза, работают очень эффективно. И мы должны хорошие примеры брать на вооружение.

У нас с Турцией очень много, хочу это подчеркнуть, совпадающих региональных интересов. Более того, без активного участия Турции в решении ряда региональных вопросов эти вопросы и решены быть не могут. Поэтому мы очень заинтересованы в развитии отношений, и будем это делать.

Продолжение (часть 3).

• В системе охраны Белого дома выявлены серьезные бреши
• В Астане прошел российско-казахстанский бизнес-форум
• Работа для студента: с чего начинается поиск?
• Недорогие грунтовые металлоискатели для студентов и частных поисковиков
• У министра связи Николая Никифорова швейцарские часы