Предлагаем вам ознакомиться с многочисленной критикой и редкой похвалой в адрес свободы и равенства со времен зарождения этих понятий в древности до мира после терактов 11 сентября.

Какой интерес представляет в XXI столетии Греция V века до нашей эры? В вышедшей в 2013 году книге «Взгляд на афинскую демократию» (Regards sur la démocratie athénienne) историк Клод Моссе (Claude Mossé) попыталась ответить на этот вопрос с весьма оригинальной перспективы: речь идет об изучении отношения к самой что ни есть греческой концепции, то есть демократии на протяжение веков, с момента ее возникновения до наших дней.

Здесь вы не найдете истории демократических институтов Древней Греции, хотя в первой главе и освещаются ряд исторических и теоретических основ и, в частности, фигуры таких отцов-основателей демократии, как Солон, Клисфен, Эфиальт и Перикл. В центре внимания находятся понятия свободы (eleutheria, определяется как «принадлежность гражданина к независимому сообществу») и равенства (isonomia, «равноправие каждого в выражении мыслей и перед законом»), которые неразрывно связаны с демократией с самого ее зарождения. Автор предлагает нам посмотреть, как складывалась на протяжение эпох судьба концепции демократии в неразрывной связи со свободой и равенством: речь идет о неприятии и критике, а также успехах и применении в политической сфере.

Критика демократии со стороны ее теоретиков

Так, у нас часто забывают, что демократический режим подвергался критике с самого своего создания. Это касалось как принципов его работы (комики и трагики увлеченно изобличали опасность демагогии), так и самой концепции: Платон в «Республике» и Аристотель в «Политике» выражают обеспокоенность тем, что власть в городе может оказаться в руках невоспитанной, недисциплинированной и легко поддающейся влиянию народной массы.

К закату золотого века Афин, в эпоху древнегреческих царств, о демократии мало-помалу «забыли», хотя в Афинах и продолжили существовать сформированные ей институты. В Риме Цицерон продолжил мысль Платона и говорил об опасности «охлократии», то есть власти толпы. Он считал, что Римской республике (ее конец был уже близок) ни в коем случае нельзя приближаться к греческой модели.

Как бы то ни было, Клод Моссе считает, что самый большой вклад в формирование закрепившегося в веках образа афинской демократии внес Плутарх своими «Сравнительными жизнеописаниями» (наделяя особым значением «характеры» и «нравы» выдающихся людей, Плутарх формирует суждение о политической системе Афин): он превозносит Солона, основателя умеренного демократического режима, но критикует Перикла, который своим решением о выплате пособия занимающим политическую должность гражданам открыл путь для коррупции режима. Самым ярким ее проявлением стал смертный приговор добропорядочному и умеренному лидеру Фокиону, которого Плутарх представляет героем, равным Сократу (казнь Сократа всегда была одним из главных аргументов критиков афинской демократии).

Афинской модели предпочли римскую

Но как демократии удалось сформировать отрицательное восприятие в римском мире, учитывая огромное влияние латинской культуры на Западе? Именно на этот вопрос пытается найти ответ автор в следующих шести главах, предлагая читателю рассмотреть вместе с ней ключевые моменты в истории человеческой мысли, в течение которых вновь возникали отсылки к греческой демократии.

Путь начинается с главы об эпохе Возрождения и Просвещения в Италии, Франции и Англии. Итальянские мыслители тех времен из Венецианской и Флорентийской республик придерживались точки зрения римлян: восхищения заслуживали только Афины Солона, более близкие к олигархии и Римской республике, с которых тогда брала пример Италия (Макиавелли в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия» приписывает Солону изобретение демократии).

Во Франции в эпоху религиозных войн читали Плутарха в переводе Амио («Сравнительные жизнеописания» были переведены в 1559 году). Жан Боден вдохновлялся его трудами при написании вышедшей в 1566 году книги «Метод легкого познания истории». Мыслители тех времен во главе с Монтенем руководствовались представлением о том, что «принужденные словами» афиняне (в «Опытах» Монтень критикует манипулирование народом с помощью риторики) повели себя неблагодарно по отношению к осужденным ими лидерам.

Во времена Просвещения с его сомнениями насчет целесообразности абсолютной монархии вновь наблюдался подъем интереса к древней Греции, которая покоряла сердца интеллектуалов достижениями в экономике и культуре. Вольтер, Дидро и Гольбах были восхищены «блеском этого торгового, терпимого, современного города». Монтескье в трактате «О духе законов» (1748) уделяет большое внимание назначению лидеров народом с помощью голосования поднятием руки, а также институту ареопага. Тем не менее, все это не помешало ему раскритиковать афинский империализм.

Клод Моссе, однако, особо отмечает у Монтескье большие пробелы в описании Афин V века. В частности это связано с тем, что он не опирался на греческие источники: ему, например, было неизвестно о значимости ограничения по времени выбранных лидеров и принципах работы буле. Вместо него она предлагает обратиться к двум более основательным авторам: аббату Бартелеми и Корнелиусу де Пауву, которые первыми написали практически полностью посвященные Афинам произведения. Роман Бартелеми «Путешествие юного Анахарсиса по Греции» (1788) отражает его эрудицию и знание греческого языка: он использует точные и выверенные слова для описания «мудрого демократа» Солона и осуждения народных преобразований Перикла.

Возрождение Афин

Как бы то ни было, именно Корнелиус де Паув, голландец при дворе прусского короля Фридриха II, первым положительно отозвался о работе афинской демократии в книге «Философские рассуждения о греках» (1788): он выразил восхищение равенством граждан перед законом, признал верным решение Перикла ограничить полномочия ареопага и с энтузиазмом описывал процесс жеребьевки. Он не увидел никаких противоречий в том, что простые люди смогли получить доступ к власти. В этом заключался новаторский подход де Паува, который, как предполагает Клод Моссе, мог стать причиной предоставления ему в 1972 году гражданства по указу Дантона.

Во времена революций во Франции и Америке нужно выделить два главных момента в отношении к греческой демократии. Американские «отцы-основатели» были категорически не согласны с режимом, который не передает власть в руки собственников, тогда как французское учредительное собрание с огромным подозрением воспринимало все отсылки к афинской демократии: выражения «представители французского народа» (одно время так предлагалось называть депутатов) и «равноправие» (вписано в конституцию) вызвали бурные споры, и некоторые выражали беспокойство по поводу перехода власти в руки «народных масс».

С формированием Первой республики взгляд на республики древности изменился. Некоторые депутаты Конвента и даже Робеспьер хвалебно отзывались о демократии… Тем не менее основанные на греческом примере проекты вроде предложения о выплате компенсации участвующим в политической жизни гражданам так и остались на бумаге.

Во времена террора Камиль Демулен восхвалял свободу мысли и слова афинского полиса, который тем самым разительно отличался от Франции его эпохи. В вышедших после термидорианского переворота работах и в частности в «Опыте о революциях» Шатобриана совершенно отчетливо проводится параллель между последними событиями истории Франции и определенными периодами афинской истории: революционные войны сравнивались с греко-персидскими, олигархия с Национальным конвентом, а изгнанники эпохи тридцати тиранов с высланными французскими монархистами.

Буржуазные Афины

Далее Клод Муссе вспоминает выражение «буржуазные Афины», которое впервые использовали Видаль-Наке и Лоро (1) для описания утвердившегося с 1800-х годов нового представления демократических Афин. В XIX веке Бенжамен Констан (2) и Фюстель де Куланж (3) проявили интерес к афинской демократии с точки зрения политического равенства: афинянам удалось скомпенсировать общественное неравенство всеобщим участием в жизни города.

По мере развития посвященных Древней Греции исследований выводы английского банкира Джорджа Грота (4) подтолкнули целое поколение специалистов к переоценке достижений греков в плане политической активности и образования демоса. Упадок Афин был связан не с эксцессами демократии, а извращением ее основополагающих принципов капитализмом, плутократией и индивидуализмом (5).

Перикл был реабилитирован и представлен поборником свободы и равенства, которые приобрели особую значимость в эпоху Третьей Республики и всеобщих выборов: «афинская демократия стала древним прообразом Французской Республики». Демократический проект Афин пошел крахом из-за возникновения проблемы «классовой борьбы» и «преобладания личных интересов».

Афинская демократия в свете проблем современных демократий

В ХХ веке возникшее критическое отношение к колониализму и империализму никак не отразилось на восприятии специалистами афинской модели. Большая часть седьмой главы книги посвящена работе Мозеза Финли, одного из главных американских экспертов по экономике Древнего мира, который к тому же был близок к марксизму. Несмотря на выводы целого ряда политологов, Финли не стал рассматривать афинскую демократию как элитарную: в ней народ на самом деле участвовал в принятии решений, чего нельзя сказать о современном мире, политика стала уделом небольшого круга элиты. Эти тезисы и вызванная ими полемика свидетельствуют о значимости греческого примера для размышлений о принципах работы современных демократий по окончанию Второй мировой войны.

Последняя глава книги рассматривает образ афинской демократии в современных демократиях, которые сейчас сами переживают не лучшие времена. Автор рассказывает, как научные круги поделились на сторонников и противников теорий Финли.

Во Франции такие видные эллинисты как Вернан и Видель-Наке (7) подробно рассматривают и переводят работы Финли. То же самое относится и ко многим итальянским специалистам. Американский эксперт Рафаэль Сили (7) из Университета Беркли в свою очередь отступает от них и говорит, что афинская демократия опиралась на верховенство закона и мелких собственников. Джозайя Обер придерживается более умеренных взглядов и, хотя и признает существование правящей элиты, все равно поддерживает мысль Финли о существовании идеологического консенсуса между элитой и массами. Этот самый консенсус, по его мнению, стал залогом долголетия афинской демократии, с которой стоит взять пример современным системам (9).

Теракты 11 сентября 2001 года в США стали своего рода поворотным моментом, потому что открыли путь для критики упадочного демократического режима. Лорен Самонс (10) сравнивает крах афинской демократии с неудачей американской: в обоих случаях демократия забыла о своих изначальных ценностях и потерялась в безудержном разгуле свобод.

Выстроенная Клод Моссе хронология демонстрирует, что отношение политических мыслителей к афинской демократии далеко не всегда было благосклонным. Всплеск внимания к ней с XIX века вызвал больше вопросов и сомнений, чем утверждений. На смену тем, кто говорил об опасности перехода власти в руки к массам, пришли те, кто усомнился в реальности власти демоса в современном обществе с его огромным неравенством.

Как бы то ни было, вывод все равно звучит оптимистически: несмотря на все, что их разделяет, наша демократия многое выиграла и могла бы выиграть еще больше, если бы взяла за основу греческую демократию, которая поставила политическое равенство в число незыблемых принципов. Книга Клод Моссе — это дань памяти демократии и всем демократическим мыслителям. Она не замалчивает существующие сегодня сомнения, а описывает историю демократии так, как ее представляли философы, политики и революционеры. То есть, режим, который впервые дал народу возможность самому решать свою судьбу.

1 — П. Видаль Наке, «Греческая демократия: взгляд извне», P. Vidal-Naquet, La démocratie grecque vue d’ailleurs, Париж, 1990, стр. 161-209.

2 — Б. Констан «Дух завоеваний и узурпация в отношениях с европейской цивилизацией», B. Constant, «De l’esprit de conquête et de l’usurpation dans leurs rapports avec la civilisation européenne», Париж, Gallimard, 1953.

3 — Ф. Де Куланж «Древний город», F. de Coulanges, La cité antique, 1864.

4 — «История Греции от с древнейших времен до поколения Александра Македонского», History of Greece from the earliest Period to the Close of the Generation contemporary with Alexander the Great, 1846-1856.

5 — Теория француза Гюстава Глоца под влиянием теории «буржуазных Афин» Джорджа Грота и Виктора Дюрюи.

6 — «Античная демократия и современная демократия», Démocratie antique et démocratie moderne, Париж, 1976.

7 — Ж.-П. Вернан, «Проблематика войн в Древней Греции», J.-P. Vernant, Problèmes de la guerre en Grèce ancienne, Париж, 1968.

8 — «Афинская республика. Демократия или власть закона», The Athenian Republic. Democracy or the Rule of Law, 1987.

9 — «Массы и элита в афинской демократии», Mass and Elite in Democratic Athens, Принстон, 1989.

10 — «Что не так с демократией? От афинской практики до американского поклонения» What’s Wrong with Democracy ? From Athenian Practice to American Worship, Беркли, Лос-Анжелес, 2004.