Почему американцы не верят в экономическое выздоровление? Приведут ли перемены в Конгрессе к изменению внешней политики Соединенных Штатов?

Эти вопросы мы обсуждаем с политологом профессором университета имени Джорджа Мэйсона Эриком Ширяевым, правозащитником сотрудником Гуверовского института Юрием Ярым-Агаевым. В передаче принимают участие обозреватель газеты The Washington Examiner Майкл Барон.

В четверг за месяц до выборов в Конгресс президент Обама выступил с необычной предвыборной речью перед студентами Северо-Западного университета в Иллинойсе. Необычность ее заключалась в том, что он попытался совместить тезисы, которые выглядят взаимоисключающими. С одной стороны, он откровенно заимствовал знаменитую формулу Рональда Рейгана, который призывал американцев оценивать действия президентов по гамбургскому счету: стал ли народ жить лучше за последние четыре года. И президент Обама призвал избирателей бросить свежий взгляд на крупные достижения своей администрации, которые он выпукло представил в своей речи. С другой, он признал, что эти достижения ощутила на себе лишь ничтожная часть населения страны, в то время как для большинства реальный уровень жизни снизился. Вот как президент сформулировал этот тезис:

— Достижение прогресса нам далось нелегко, но он стал постоянным и реальным, — сказал президент Обама. — Это прямой результат усилий американцев, их решительности, их настойчивости, но это также результат верных шагов, предпринятых моей администрацией. Бесспорный факт состоит в том, что сегодня американская экономика крепче, чем в момент моего прихода в Белый дом. Согласно любому экономическому показателю, сегодня мы находимся в лучшем состоянии, чем когда я вступил в должность президента. В то же время, столь же несомненным является тот факт, что миллионы американцев все еще не ощутили положительных результатов улучшающейся экономической ситуации там, где это является самым главным, то есть на себе. И эти факты не являются несовместимыми. Наша экономика прошла значительный путь, но результаты экономического выздоровления почувствовали не все, пока еще не все. Мы видим, что цены домов растут, котировки на фондовых биржах выросли вдвое, возможно, ваши соседи сумели впервые приобрести медицинскую страховку или купили автомобиль, сошедший с конвейера, и это хорошие приметы. Но стресс, в котором находятся многие семьи, также остается реальным. Оплата счетов для них все еще является более трудной задачей, чем это должно быть. И даже если человек крутится на работе как в колесе, ему все еще очень трудно вырваться вперед.

Эта попытка президента объяснить американцам, что объективно экономическая ситуация улучшается благодаря его личным усилиям и усилиям демократической партии, предпринята на фоне тревожных для демократов результатов опросов общественного мнения, свидетельствующих о том, что республиканцам удастся одержать убедительную победу на выборах в Палату представителей и, возможно, впервые за шесть лет взять под свой контроль Сенат, верхнюю палату Конгресса. Такой исход выборов лишит президента возможности осуществления любых законодательных инициатив, которые неприемлемы для республиканцев, и приведет к другим ощутимым для политической системы последствиям.

Евгений Аронов: На выборах будут оспариваться все 435 мест в нижней палате Конгресса и 36 из 100 мандатов в верхней палате, Сенате. В нижней палате республиканцы имеют сегодня небольшое большинство, 234 места. При этом их преимущество над демократами было больше, чем ныне, лишь один раз за все время после окончания Второй мировой войны. Стоит, однако, республиканцам увеличить свое представительство в нижней палате всего на 8 мест, как их перевес станет самым большим за весь послевоенный период. Насколько это реально? Вполне реально, говорит один из ведущих в Америке специалистов по выборам, сотрудник Института American Enterprise Майкл Барон. Статистика дает республиканцам основания для оптимизма. В 2010 году республиканцы завоевали 63 места в нижней палате, а рейтинг президента Обамы на тот момент был выше, чем сейчас. В ноябре их задача намного проще — набрать еще 8 мест. Говоря о Конгрессе, предвыборные реалии, в целом, благоприятствуют республиканцам, констатирует эксперт. Это видно из того, что в 2012 году Обама, выиграв президентские выборы, победил лишь в 209 округах, в то время как его противник Митт Ромни, намного отставший от победителя в президентской гонке, завоевал 235 округов.

— Вопросы, стоящие в повестке дня выборов 2014 года, скорее общенациональные, нежели местные, а это значит, что партийная принадлежность кандидата для избирателей будет важнее его позиций по вопросам местного значения. Что, в свою очередь, дает преимущество республиканцам, как партии, которой принадлежит больше избирательных округов, чем демократам. Один такой общенациональный вопрос, по которому демократы потеряли много очков, заключается в недовольстве избирателей стремительным увеличением масштабов и функций центрального правительства в Вашингтоне, который произошел в президентство Обамы. Ладно, если бы еще правительство было эффективным, но последние истории про провалы службы охраны Белого дома показывают, что даже в области обеспечения безопасности первого лица федеральные службы дают серьезные осечки. Сильно разочаровало американцев и фиаско с запуском электронного рынка медицинского страхования. Проводя реформу системы медицинского страхования, повышая подоходные налоги американцев с самыми высокими доходами, принимая масштабные пакеты мер по стимулированию экономики, Белый дом и фракция демократов в Конгрессе были уверены, что это все очень популярные шаги. Но они просчитались.

По словам Майкла Барона, демократы, по сути, признали свою слабость, убрав все эти ставшие непопулярными темы из предвыборных агитационных роликов.

В результате реальным выглядит поражение демократов на выборах в Сенат, где сейчас большинство демократической партии составляет лишь шесть человек.

— В нынешнем избирательном цикле оспаривается большое число мест в Сенате от тех штатов, в которых позиции республиканцев очень сильны. Достаточно сказать, что в семи из них в 2012 году победил Митт Ромни. Уже сегодня социологические службы, занимающиеся опросами, предсказывают республиканцам приобретения в трех штатах — Западная Виргиния, Монтана и Южная Дакота. В Арканзасе, Луизиане и на Аляске республиканцы всего за последние две недели сократили до минимума отставание от соперников. В Северной Каролине, очень конкурентном штате, республиканцы в начале сентября подрастеряли свой перевес, но сейчас его как будто восстанавливают. Сильный рывок совершили республиканцы также в Айове и Колорадо, двух штатах, которые Обама выиграл в 2012 году с микроскопическим разрывом, — говорит Майкл Барон, — любопытно, что этот устойчивый прореспубликанский тренд прекрасно сосуществует с результатами опросов, из которых следует, что электорат разочарован политическим истеблишментом в Вашингтоне и, в частности, Конгрессом, чей рейтинг достиг чуть ли не самого низкого значения за все время социологических замеров.

Несмотря на то, что президент Обама выступает на этих выборах лишь в роли наблюдателя и агитатора, многие аналитики говорят, что в действительности эти выборы будут референдумом относительно политики Барака Обамы, главным образом, его экономической политики. 90% американцев, опрошенных в ходе последнего опроса, проведенного по заказу агентства Associated Press, назвали экономическую ситуацию основным вопросом парламентских выборов. Согласно институту Гэллапа, 54% опрошенных считают, что экономическая ситуация в стране ухудшается. Любопытно, что в такой ситуации далеко не все кандидаты-демократы хотят ассоциировать себя в глазах избирателей с президентом.

— Если посмотреть на географию поездок президента, то большая их часть приходится на штаты, которые Обама выиграл в 2012 году, — говорит Майкл Барон. — При этом в тех штатах, где исход выборов, что называется, висит на волоске, — Луизиана, Северная Каролина — кандидаты абсолютно неприкрыто сторонятся президента и стараются не появляться вместе с ним на одних и тех же мероприятиях. И это для Демократической партии большая проблема.

Трудно припомнить хоть одни выборы, которые пресса не характеризовала, как эпохальные, и нынешние — не исключение. Насколько может быть объективна такая оценка сегодня? «Для законодателей, которые могут лишиться своих мест, каждые выборы действительно эпохальные, — напоминает Майкл Барон. — Но, если серьезно, то от того, выиграют республиканцы большинство в Сенате или нет, зависят, например, многие кадровые назначения, которые произведет Обама, в том числе, на министерские посты или в Верховном суде. Эти назначения утверждаются Сенатом, и если у республиканцев там большинство, то это неминуемо отразится на отборе претендентов: Белый дом будет менее склонен предлагать мало приемлемые для большинства кандидатуры. Равным образом, если Сенат перейдет к республиканцам, а нижняя палата, мы предполагаем, останется, как и сегодня, "республиканской", то это должно отразиться также на законодательных инициативах, которые вносит исполнительная власть».

По мнению вашингтонского эксперта, может быть, это заставит президента пойти на компромиссы с республиканцами. Что касается внешней политики, в сценарии, в котором республиканцы завоевывают Сенат, Майкл Барон предсказывает усиление давления на Белый дом по таким вопросам, как активизация помощи движению сопротивления в Сирии и реставрация жестких экономических санкций в отношении Ирана, если тот не пойдет на компромиссное соглашение в ядерной области.

— Как можно оценить значение приближающихся выборов в Конгресс? Вопрос Эрику Ширяеву, политологу, профессору университета имени Джорджа Мэйсона:

— Прежде всего это тренировка перед выборами 2016 года, как я понимаю. Как партии себя проявят, как группы себя проявят, скорее всего, это отразится на их успехе в 2016 году. Тоже это проверка сил внутри каждой партии и выявление тех новых людей, которые смогут выстоять на будущих выборах, и кто придет из старой гвардии. Для американцев эти выборы более важные, чем пяти-шестилетней давности, потому что они показывают отношение американцев к политике Обамы, которую считают нестандартной, более радикальной, чем политика других президентов.

В чем состоит значение выборов с точки зрения Юрия Ярым-Агаева, правозащитника, сотрудника Гуверовского института?

— В первую очередь эти выборы — это референдум по поводу Обамы. Другое дело, что референдум с результатом достаточно предсказуемым. Я предполагаю, что выборы покажут, что страна недовольна политикой Обамы, как внутренней, так и внешней. И собственно, предсказания того, что республиканцы получат большинство, безусловно, в Конгрессе и с большой вероятностью в Сенате — это и будет первой демонстрацией этого референдума и недовольства обамовской политикой.

— Вы очень убежденно сказали, и не только вы об этом говорите, что эти выборы будут своего рода референдумом относительно политики президента Обамы. Но мы же все-таки говорим о сравнительно, по-видимому, небольшом преимуществе республиканцев в результате этих выборов. Не точнее ли сказать, что эти выборы более перетягивание каната: сегодня повезло республиканцам, они победили, послезавтра, быть может, повезет демократам?

— Не только. Дело в том, что референдум по поводу Обамы включает в себя не только противопоставление республиканцев демократам, — говорит Юрий Ярым-Агаев. — Например, одна из групп, которая очень разочарована в политике Обамы — это как раз левые демократы. Они как бы не удовлетворены политикой Обамы по другим причинам, чем республиканцы, но одна из причин падения популярности Обамы и его политики — это разочарование его группы, которая больше всего его поддерживала. И это тоже проявится в этих демократических выборах. В частности, например, в том, что скорее всего повлияет на то, что демократы менее активно будут голосовать в этих выборах, потому что основная сила поддержки Обамы — это то, что называется база партии, это активисты партии, это люди, которые в большой степени обеспечивают явку на выборы большого количества людей и прочее. Судя по всему, именно в силу разочарования политикой Обамы этой группой они в этих выборах будут проявлять меньшую активность, что проявится в меньшем количестве людей, которые придут голосовать за демократов. С одной стороны недовольство республиканцев политикой Обамы, а с другой стороны недовольство базы самого Обамы.

— Эрик Ширяев, кое-кто из оптимистов — консервативных наблюдателей заговорил о том, что мы можем стать на этих выборах свидетелями волны консервативных настроений, которые захлестнут демократическую партию и приведут к уверенной победе республиканцев. Есть ли основания, с вашей точки зрения, говорить о существовании такой предвыборной волны?

— Волна, конечно, идет. Американская политика и выборы основаны на этих волнах. Тенденции вполне очевидные, волна идет за волной. Те, кто находится у власти сейчас, они будут иметь меньше шансов быть избранными через 2, 4, 6 лет — это совершенно очевидно. Юрий сказал совершенно правильно здесь: эти выборы не только референдум, но это способность мобилизовать избирателей выйти на участки. Президентские выборы 2012 года тоже были референдумом Обамы. В те выборы по многим причинам два миллиона республиканцев, которые голосовали за Маккейна четыре года до этого, не пришли голосовать, поэтому республиканская партия проиграла. Идет дискуссия в наших кругах академических: что же лучше делать — рассчитывать на основу партии, на ядро партии или же расширять свой спектр и попытаться привлечь независимых? Но, тем не менее, этот элемент референдума об Обаме, этот мотив будет явно присутствовать на ноябрьских выборах.

— Мы помним, с чем связывался приход Барака Обамы к президентству 6 лет назад. Многие говорили о том, что Соединенные Штаты качнулись влево, в сторону более либеральных взглядов на общество. Что сейчас можно сказать через 6 лет после правления Барака Обамы, каковы настроения, с вашей точки зрения, американцев?

— Безусловно, разочарование политикой и чрезмерным сдвигом влево и чрезмерным увеличением роли правительства, — говорит Юрий Ярым-Агаев. — Партия чаепития была довольно быстрой реакцией на политику Обамы и быстрой реакцией на очень резко увеличивающуюся роль правительства, причем именно исполнительной власти.

— Но при этом мы вспомним, что была и попытка движения «Захвати Уолл-стрит».

— Оно было крайне слабое по сравнению с Партией чаепития, оно продержалось очень недолго. Кроме того, «Захвати Уолл-стрит» не определило ни своей программы, ни своей позиции — это было чисто стихийное эмоциональное движение, в то время как Партия чаепития оказалась довольно стабильной группой, которая уже провела в Конгресс большое количество своих представителей, и в этих выборах будет тоже играть очень большую роль при выборе кандидатов от Республиканской партии. Так что это уже стало постоянным явлением. Кроме того, давайте не забывать, что выборы Обамы, особенно его первые выборы, были в первую очередь — отрицательная реакция на политику Буша и на две долго продолжающиеся войны, от которых страна уже начала уставать. И собственно, одной из первых и важных причин выбора Обамы было его обещание резко изменить внешнюю политику, быстро закончить войны, за что ему авансом, как мы знаем, даже дали Нобелевскую премию мира.

— Эрик Ширяев, у вас тоже есть ощущение, что это своего рода отказ американцев от социальной и экономической политики, которую символизирует Барак Обама?

— Давайте посмотрим на опросы общественного мнения, чтобы посмотреть и прощупать пульс Америки сегодня. Ключевые позиции — я выбираю в произвольном порядке — таковы: первое — отношение к абортам. Примерно половина американцев не поддерживает аборты, половина поддерживает право женщин на аборт. Отношение к смертной казни. Почти 60% процентов американцев поддерживают смертную казнь в принципе. Дальше: отношение американцев по поводу окружающей среды. Очень незначительное количество считают это первоочередной проблемой, несмотря на массовую пропаганду и усилия средств массовой инфляции, усилия учителей, профессоров в университетах подчеркнуть проблему, как наиболее важную в Америке. Дальше — большинство американцев поддерживает вторую поправку к конституции — право американцев держать оружие.

— Смысл заключается в том, что американцы остаются консервативным обществом.

— Абсолютно, да. Две три являются консервативными, треть более-менее либеральными.

— Согласно последнему опросу, для девяноста процентов американцев состояние американской экономики, экономической будущее страны будет главным вопросом на этих выборах. Сегодня в своей речи президент Обама приводил цифры, свидетельствующие, как он говорит, об однозначных экономических успехах США. Юрий Ярым-Агаев, почему президенту, если полагаться на данные института Гэллапа, не доверяют 54% американцев, точнее, они не верят в то, что им становится жить лучше?

— Во-первых, общеизвестным фактом является то, что выход из последней рецессии занял намного больше времени, я бы сказал, чем все предыдущие выходы из рецессии, и он все еще продолжается. Это является объективным параметром не очень большого успеха обамовской экономической программы. Если мы посмотрим на цифры той же безработицы и систематической безработицы, которые выпадают из стандартной статистики, они по-прежнему очень велики. Средний доход на душу населения, особенно в среднем классе, он не вырос, а даже упал. Экономическая картина отнюдь не является радужной. Среднеамериканский избиратель отнюдь не чувствует большого подъема экономического и улучшения своего собственного благосостояния.

— А у республиканцев есть какая-то альтернатива или все это слова?

— Безусловно, у республиканцев есть альтернатива — это освободить больше рынок. Почему слова? Постоянные вечные дебаты, которые происходят между республиканцами и демократами — это большая роль правительства или большая роль свободного рынка. Вот, собственно, экономически вокруг чего все происходит. Конкретные вещи, связанные с этим, их очень много, например, то же самое уменьшение корпоративного налога, еще какие-то меры, любые методы, которые позволят бизнесу, в основном мелкому и среднему бизнесу более свободно оперировать.

— Эрик Ширяев, ваша точка зрения, почему, как вы считаете, американцы не отмечают достижений, если они существуют, президента Обамы в экономической сфере или, по крайней мере, разочарованы?

— Правило в политике такое: важно не то, что происходит в стране, аважно, как ты объясняешь, что происходит. Поэтому правые круги понимают, что то, что нет прогресса — это итог политики нынешней администрации. Левые круги и левоцентристские не могут сказать, что политика Обамы привела к каким-то успехам.

— Ну как не могут сказать, все-таки говорят, что безработица упала с 8 с лишним процентов до шести с небольшим.

— Безусловно, но она упала очень медленными темпами.

— С другой стороны, сторонники Барака Обамы говорят, если бы такая политика не была воплощена, то, возможно, мы бы оказались на дне какого-то безумного большого экономического кризиса.

— Это аргумент довольно демагогический, он работает в определенной степени, — говорит Эрик Ширяев. — Но в принципе, когда вы не можете похвастаться настоящими успехами, говорить о том, что без этого было бы еще хуже — это большого энтузиазма у людей не вызывает.

— Внешняя политика в этом избирательном сезоне также на уме американцев, хотя и не в той мере, что экономика. Американцы много слышат об новой для них угрозе «Исламского государства», много разговоров идет о кризисе на Украине и большинство говорит о негативной оценке внешней политики администрации Обамы. Мало того, шестьдесят процентов считают, что внешняя политика страны должна быть более активной и решительной. Что произошло, отчего такая перемена настроений в рядах американцев, профессор Ширяев?

— Обама пришел к власти как большой идеолог. Он либерал, по крайней мере, на поверхности. Принципы, которые он защищал, прежде всего делать так, как Буш не делал, делать все наоборот — этот принцип приветствовался и общественным мнением за рубежом, и большинством в США. Второе: вера в то, что переговоры, добрая воля и спокойствие должны быть главными правилами в политике. Очень похоже на новое мышление Горбачева. Третья позиция у него во внешней политике была — не делай глупостей, не спеши. Но мир ведь не ждет, мир играет по другим правилам. Его невмешательство, пассивность, наивный оптимизм привели к тому, что различные негативные силы поднялись в мире.

— Юрий Ярым-Агаев, почему, с вашей точки зрения, американцы внезапно разочаровались в осторожной внешней политике президента Обамы, которую они не так давно приветствовали?

— В действительности это дилемма между политикой и силой, политикой и слабостью. Рейган за 8 лет правления практически не участвовал ни в одной войне, но это была политика очень сильной Америки. Рейгановская внешняя политика имела громадный успех и поддержку населения. Главное, чем не удовлетворен американский народ по поводу внешней политики Обамы, — это то, что Обама сделал Америку слабой во внешнем мире. У Америки очень слабый авторитет, и Америка мало что может сделать, не применяя прямой силы. Американцы хотят, чтобы Америка имела силу и авторитет, что позволяло бы решать многие вопросы без прямых военных действий.

Интересно, что некоторые видные демократы, кажется, готовы примириться с проигрышем на этих выборах и, несколько парадоксально, говорят, что выигрыш в ноябре обеспечит большое поражение республиканцам и на президентских, и на парламентских выборах в 2016 году. Вот например, что говорит в интервью телеканалу MSNBC конгрессмен-демократ Эдам Шифф:

— Если людям нравится нефункционирующая политическая система, то победа республиканцев заведет нас еще дальше в тупик и вызовет отчаяние, потому что ничего невозможно будет сделать. Не будет никакой иммиграционной реформы, не будет предпринято никаких серьезных инициатив по стимулированию занятости, можно предположить, что впереди у нас два года стагнации. Если мы сохраним в Сенате демократическое большинство, то останется хотя бы надежда на то, что это возможно. В действительности, в нынешнем составе Сенат был достаточно продуктивен. Он принял законопроект реформы иммиграционной системы, например, который был похоронен Палатой представителей. Но если у нас будет Сенат с республиканским большинством, в результате мы ничего не получим.

А вот мнение Джей Ньютон-Смол, обозревателя журнала Time:

— Я думаю, возможное поражение сейчас приведет к победе демократов в 2016 году, потому что правление республиканского большинства вызовет у американцев столь мощное чувство разочарования, горечи, что их поражение в следующем избирательном цикле станет неизбежным.

— Ваша реакция, Юрий Ярым-Агаев?

— Я с этим не совсем согласен по той главной причине, что в течение этих двух лет президентом по-прежнему остается Обама. То есть сказать, что республиканцы будут править эти два года — это не совсем точно, даже если у них будет большинство в Сенате или большинство в Конгрессе, все-таки главная законодательная власть остается в руках Обамы. Реально страна прекрасно понимает, что, имея Сенат и Конгресс, республиканцы не имеют полной власти для того, чтобы вести какую-либо политику как внутреннюю, так и внешнюю. Это, скорее всего, будут холостые два года.

— Однако спикер Палаты представителей Джон Бейнер обещает изменения, и они касаются внешней политики. На днях он, например, сказал о готовности изменить подход к украинскому кризису: «Санкции не принесут свободу и безопасности Украине. Украинцам необходимо оружие и советники. Должна быть проведена черта, за которой мы начнем действовать». Эрик Ширяев, насколько вероятно изменение украинской позиции США на более решительную в случае перехода Конгресса под контроль республиканцев?

— Естественно, мы не можем сказать точно, в какой степени изменится, но она может измениться. Полномочия Конгресса в области внешней политики невелики. Конгресс может только принимать резолюции и не субсидировать проект, который предлагает президент США. Поэтому существенных изменений мы не ожидаем увидеть в ближайшее время.

— Юрий Ярым-Агаев, вы тоже не ожидаете существенных изменений во внешней политике?

— Я думаю, что они будут происходить, но они не будут столь партийными, как они могут показаться. На самом деле среди демократов тоже сейчас возникает крыло, которое возглавляет сенатор Менендес, глава международного комитета Сената, совсем не консервативный человек, который по отношению к украинскому конфликту занимает очень резкую и проактивную позицию. Так что я бы сказал, что эта тенденция будет нарастать, американская политика будет становиться все более жесткой. Я думаю, будет больше поддержка Украине, если, конечно, Украина сама дров не наломает. Я думаю, что в любом случае эта тенденция будет, независимо от прямых результатов выборов. Это просто общая закономерность. И Обама, я думаю, пойдет на компромисс. То есть поворот политики произойдет, общая неудовлетворенность слабостью внешней политикой Америки есть, и она даже шире, чем межпартийная. Поэтому, я бы сказал, это некий консенсус, который в целом будет сдвигать Америку к более решительной и твердой внешней политике.