Центрами кризиса корпоративных долгов и экономического кризиса 2008-2009 годов вслед за США стали государства, экономика которых была закредитована наиболее сильно. В Европе самый глубокий спад пережили в ЦВЕ, прежде всего в странах Балтии, говорится в комментарии Антона Тягнибеда, аналитика «Инвесткафе». Помочь парализованной финансовой системе ЕС взялись тогда правительства. В результате этого новый виток кризиса на периферии единого экономического пространства оказывает сильное влияние на сектор государственных финансов по всей «старой» Европе.

В круг проблемных стран уже включены некогда надежные Испания, Италия, Бельгия. В шаге от попадания в него находятся Франция и, вероятно, Великобритания. Каково сегодня относительное положение бывших советских республик, — полтора года назад главной головной боли ЕС, — чьи экономики теснейшим образом связаны с западными членами СНГ, из которых прочные экономические мосты ведут в Россию?

Прежде всего, речь пойдет о состоянии финансов в госсекторе Латвии, которая наиболее сильнее других пострадала во время прошлого кризиса, а также в Чехии и Польше — крупнейших экономиках Восточной Европы. Все эти страны не входят в зону евро, что с одной стороны, естественным образом выводит их за рамки текущего кризиса европейской валюты, но, с другой — не оставляет инвесторам, кредитующим их правительства, права рассчитывать на внешнюю помощь в случае трудностей с обслуживанием долга.

Ключевым, своего рода результирующим, показателем стабильности госфинансов и уверенности в этом кредиторов является уровень процентных ставок по долгосрочным облигациям правительства. Чехия входит в группу высоконадежных заемщиков наряду с Францией, пока еще имеющей наивысший кредитный рейтинг, и Финляндией. Доходность по долгосрочным госбумагам Польши и Латвии в сентябре 2011-го не превышала 5,75% годовых, как у правительств Италии и Испании, входящих в зону нарастающего риска. Но в котировках их бумаг также учтен тот факт, что суверенные заемщики из бывшего соцлагеря располагают сравнительно небольшой историей присутствия на открытом рынке госзаимствований, и это при прочих равных повышает присущие им страновые риски.

Динамика ситуации демонстрирует снижение в течение года опасений инвесторов насчет платежеспособности Латвии и Чехии, стабильность в отношении Польши и устойчивый рост недоверия к итальянским и испанским бумагам. В этом мне видится очередное подтверждение того, что эпицентр нового долгового кризиса находится именно в периферийных странах Европы, отличавшихся до 2008 года безответственной бюджетной политикой, а также в тех государствах, которые имеют развитую банковскую систему и которые активно кредитовали недавний экономический рост «стран-разгильдяек».

Сегодня европейским лидерам нужно не только договариваться об эффективных механизмах купирования долгового кризиса в еврозоне, но и — это самое главное — применять новые долгосрочные стимулы для развития экономики, отраженные в стратегии «умного и инклюзивного роста» в ЕС до 2020 года. Именно мощная тенденция к замедлению в ряде крупнейших стран приводит к тому, что круг долговых проблем замыкается, поскольку под угрозой оказывается регулярность даже процентных выплат по долгам.

Если критической фазы в проблеме обслуживания долга удастся избежать и экономика Старого Света сумеет выйти на новую траекторию роста, залогом долгосрочной стабильности в зоне евро может стать реализация согласованной экономической политики наряду с эффективным контролем над бюджетной дисциплиной стран-членов ЕС. Напомню, что сегодня экономическая политика является компетенцией национальных правительств, а денежно-кредитная закреплена за ЕЦБ. Но для этого потребуется пройти через множество длительных ратификаций и согласований плана действий в каждой из стран Евросоюза.